Ненависть

– С чего бы мне это делать? – холодно спросил он, продолжая смотреть в зеркало.

– Просто ответь на вопрос.

– Объясни, зачем мне это? Думаешь, кто-то из моих знакомых хотел бы заполучить твой номер?

Он был прав, и это сильно раздражало.

– Мне просто интересно… ну вдруг. Ох, ладно, забудь.

Гынён потрясла телефоном, на котором было открыто сообщение от Джей-Джея, но решила больше ничего не говорить. Худжун отвернулся, фыркнул и ушел.

Девушка смотрела ему вслед и задавалась вопросом, точно ли с этим самым человеком говорила по душам некоторое время назад. Наверное, он притворялся или алкоголь сильно ударил ему в голову. Сможет ли она когда-нибудь поговорить с ним нормально?

* * *

Гынён все еще гадала, расскажет ли когда-нибудь Худжун ей о своем прошлом, но того, что произошло потом, она никак не ожидала.

Когда она в очередной раз наводила порядок в квартире, время было около одиннадцати. Она уже собиралась спать и сняла полотенце с головы. Вдруг в дверь кто-то позвонил, а вскоре начал стучать. Похоже, он не смог войти, так как ввел неправильный пароль.

Девушка затаила дыхание и прислушалась. У нее были бы большие проблемы, если бы кто-то узнал, что она живет в этой квартире, которая является съемочной площадкой для шоу.

За дверью воцарилась тишина: ни шагов, ни звука лифта, ничего. Вдруг кто-то начал тянуть на себя дверь, но она не поддавалась. Гынён не на шутку испугалась и побоялась даже подойти и посмотреть в глазок на незваного посетителя.

Внезапно послышался стон, наполненный болью. Девушка была поражена. Кто-то облокотился на дверь. Неужели человек напился так, что перепутал квартиры? Она собиралась позвонить в полицию, но почему-то колебалась, так как тогда все узнают, что она живет в этой квартире, и вопросов станет только больше, поэтому она решила ничего не предпринимать.

За дверью послышался сдавленный стон.

Когда она осторожно открыла входную дверь, то увидела Худжуна, который опирался на стену. Ее затрясло, и она склонилась над ним, на автомате приобнимая за плечи. Все лицо мужчины было в крови и слезах.

– Худжун…

Она чуть не вскрикнула, но затем опомнилась. Гынён еще не привыкла быть осторожной, как настоящий менеджер. Едва она пришла в себя, то попыталась затащить Худжуна в квартиру.

– Очнись! Очнись, пожалуйста.

Она не знала, кому звонить в первую очередь. В полицию? На телестанцию? Нет, сначала Джихяну. Девушка попыталась как можно аккуратнее дотянуться до телефона на диване, не потревожив парня, который сейчас лежал у нее на коленях.

Худжун схватил ее за руку своей окровавленной рукой.

– Телефон… Не надо никому звонить, – сказал он, постанывая.

– Посмотри на себя: у тебя кровь. Ты можешь потерять сознание. Я позвоню Джихяну.

Когда Гынён попыталась схватить телефон, Худжун сжал ее руку еще крепче.

– Не надо, он убьет меня. – Он неожиданно улыбнулся. Она не понимала причины.

– Я не смогу помочь тебе. Могу лишь стереть кровь с лица, но не смогу вернуть тебя в норму. Ты хоть понимаешь, как все серьезно? Если бы ты видел себя со стороны, то не спорил бы. Тебе нужно срочно в больницу.

Девушка уже собиралась поднять его, как вдруг увидела, что кровь на лице смешалась со слезами. Сердце Гынён было готово разорваться на части.

– Ты плачешь? Тебе так больно? Где именно болит? У тебя что-нибудь сломано? Что вообще произошло?

Гынён почти кричала от отчаяния. Она даже не могла предположить, что с ним случилось.

Худжун взял Гынён за руку, и слезы градом покатились по его щекам.

– Погоди…

Сердце девушки начало биться быстрее. Она поняла, что он плачет не от боли, но продолжала безумно волноваться за его жизнь.

– Могу я побыть таким мгновение? Дай мне немного времени… – пробормотал он сквозь слезы.

Гынён еще никогда не слышала, чтобы Худжун столько извинялся. В замешательстве от его слов, она нежно погладила ладонью его плечо.

– Если хочется поплакать, поплачь. Не нужно извиняться за это. Я позабочусь о тебе.

Он грустно улыбнулся, но не издал ни звука.

Девушка вытерла раны на лице и руках Худжуна влажным полотенцем. Они оказались не настолько глубокими, какими показались ей вначале. Рассеченная губа распухла, а около глаз были видны большие ссадины, но Гынён была уверена, что скоро все заживет. Правда, теперь он выглядел как настоящий бандит.

Единственная рана, которая вызывала опасения девушки, – глубокий порез на ладони, который, скорее всего, придется зашивать в больнице, но Худжун ни в какую не хотел ехать туда. Девушка отправилась в комнату за аптечкой.

Пока она ее искала, Худжун молча сидел, облокотившись на спинку дивана, и не шевелился. Он молчал, даже когда она начала обрабатывать его раны, лишь слегка хмурился, если было очень больно.

– С лицом все будет в порядке, а вот с ладонью все не так радостно. Может остаться шрам, – ворчливо сказала Гынён, но Худжун лишь улыбнулся.

– Ничего, никто не увидит ладонь. Все?

Он больше не плакал, и теперь Гынён казалось, что перед ней сидит непослушный подросток.

– Ты мог умереть.

Гынён, перевязывая руку Худжуну, внимательно посмотрела на него. Он лишь покачал головой.