Ненависть

Отыскалась кровать. Вернее дощатые нары вознесенные на полтора метра от пола. И как тут спать? Руди расстелил постель и тщательно обследовал помещение. Мда. Бревна крепкие, в окно разве пятилетний ребенок пролезет. Может и правда помещение для военнопленных, совмещенное с пыточной? Завтра с утречка за тебя и возьмутся, сегодня то все устали. Он залез на нары и укрылся колючим, шерстяным одеялом. Сразу стало как-то спокойней, в детстве, бывало, забьешься под одеяло и все проблемы уходят. Единственное личное пространство которое было у Рудольфа за всю его недолгую и сумбурную жизнь. Будь что будет.

Глава 4

– Твари, выродки, ублюдки, – брызнул слюной Отто Шредер. – Немцы вынуждены сосуществовать с унтерменшами, но они нам неровня! Варвары, веками смешивающие кровь в свальном грехе. У арийца может быть лишь одно отношение к неполноценным – брезгливость!

Класс замер, вслушиваясь в слова. Сейчас все они немцы, в независимости от происхождения. Раса белокурых бестий, победителей и господ. Отто пробуждает гордость в детских сердцах. Лица мальчишек возвышенны и высокомерны. Плечи расправляются, глаза горят негасимым огнем. Они будущие вершители судеб этого мира, который или станет немецким или сгорит. Пройдет всего несколько лет и эти мальчишки встанут на острие разящего удара, под знаменами с черной свастикой. А пока они слушают.

– Эти дикари неспособны к мышлению, – Отто обводит класс налитыми кровью глазами. – Их удел быть рабами. Творчество, искусство, наука, недоступны их примитивному мозгу!

– Зато стреляют они хорошо, – дополнил знакомый голос. По классу прошел легкий смешок.

Рудольф обернулся и увидел сидящего сзади Герта Прийера с простреленной головой. В правом виске аккуратная дырочка, левая сторона черепа отсутствует напрочь, превратившись в кровавое месиво. Багровые сгустки и осколки черепа выплеснуты на парту, вытекший глаз студенистой массой застыл на щеке. Герт конвульсивно затряс головой, страшно улыбнулся, пустил ртом кровавые слюни и просипел:

– Вот так Руди, а ты живой, несправедливо, – и потянул посиневшие руки к горлу.

Рудольф отдернулся в ужасе, заорал и… проснулся. Весь мокрый от пота, постель взбита, сердце билось словно у кролика. Полутьма, над головой навис низкий, давящий потолок. Фух. Надо же как.

– Плохой сон?

Руди вздрогнул при звуке чужого голоса. На скамейке, возле окошечка сидел Стрелок. Сидел и смотрел. Давно интересно? Извращенец какой–то.

– Кошмар, – признался Рудольф и сел. Голова раскалывалась, тело ломило, одеяло сброшено на пол.

– Бывает, – посочувствовал бандит. – Вставай. Мы уходим.

– Куда? – напрягся Рудольф.

–Гулять. Тут одежда кое-какая. Переодевайся, я буду на улице.

Рудольф спрыгнул с нар и зябко поежился. Прохладненько, времени интересно сколько? Он расправил камуфляжный костюм из плотной ткани, немецкий, в мелких, коричнево-зеленых пятнах. Старый, застиранный, крепко поношенный. Кому он принадлежал? Безымянному немецкому солдату, убитому и раздетому до нитки? Такому же пленнику, сгнившему заживо в этих лесах? Пятен крови вроде не видно, спасибо и на этом. Хотя вот эта аккуратно заштопанная дырочка может оказаться от пули. Вот и еще одна. Колени на брюках затерты до белизны.

– Побыстрее. – донеслось снаружи и Руди поспешно оделся. А ничего, удобно. Натянул растоптанные резиновые сапоги и стукнул каблуком. Поздравляю с обновками господин Штольке.

Рудольф вышел на улицу. Едва рассвело, солнца не видно, над вершинами елей собралась промозглая, серая дымка. Перед входом ждал Стрелок в грубой, выцветшей куртке и высоких, резиновых сапогах. На плече винтовка, освобожденная от лоскутов ткани, за спиной плоский рюкзак. Что он задумал?

– Только умоюсь, – с достоинствоп пояснил Рудольф, и молча направился к умывальнику.

– Как скажешь, – хмыкнул бандит.

 Издевается унтерменш поганый. Гигиена у немцев на первом месте, это вы тут в своих норах привыкли не мыться годами. Грязные сукины дети.

Ледяная вода полилась на ладони, Руди взял кусок странного, неприятно пахнущего, коричневого мыла. Тщательно умылся и пальцем почистил зубы. Немец всегда остается немцем.

Стрелок призывно кивнул и пошел в сторону дома. В хлеву сонно замычала корова, кто–то шумно затерся о доски.

– Бери, – бандит указал на прислоненные к стене два длинных, хищно изогнутых, даже с виду очень острых багра и посторонился, пропуская пленника вперед.

Боится, – злорадно отметил про себя Руди, взваливая тяжелые багры на плечо. Не хочет чтобы в спину пырнул.

– Направо. – приказал Стрелок, едва они отошли со двора. Руди свернул на неприметную тропку. Интересно, зачем багры, утопленников на завтрак ловить?