Ненависть

– Вином сражен сей славный воин, – Стрелок шумно потянул носом.

– Сейчас моя, мала–мала, расколдовать принца! – Зуля подошел, и наградил павшего героя хорошим пинком. Мертвец мгновенно ожил, перевернулся на спину, неразборчиво замычал и принялся орать дурным голосом. Нажрался урод до беспамятства.

За развалюхой открылась на удивление опрятная улочка с мостовой из растрескавшегося, сотню раз латанного асфальта, застроенная аккуратными, двухэтажными домиками. Первые этажи переделаны под витрины, блестя неряшливыми, но с выдумкой намалеванными вывесками на немецком: «Булочная», «Продуктовая лавка», «Чайная», «Модная одежда». Для тупых и неграмотных каждая вывеска продублирована рисунком товара. Народу ощутимо больше и совсем уж оборванных, и опустившихся вроде не видно.

Стрелок пересек улицу и уверенно пошел к одному из домов, с магазином часов на первом этаже, и рисунком древнего фотоаппарата на растяжке. По скрипучей лестнице, с облупившимися, голубыми перилами поднялись наверх и вошли в узкую дверь. Над головой слабо звякнул колокольчик. Руди удивленно присвистнул. Стены маленькой, слабоосвещенной комнаты увешаны сотнями фотографий. Большинство черно-белые, цветные на отдельном стенде. Суровые, бородатые мужики, женщины в неизменных платках, семьи с множеством детей, солдаты в форме добровольческих батальонов с оружием и медалями, старики и старухи в древних нарядах, школьные классы, где часть детей неизменно спит, а у остальных получаются глупые рожи. Сцены из повседневной жизни: красавица несущая воду улыбается в камеру, дед вырезает фигурку из дерева, гордые охотники завалившие огромного кабана, безногий нищий просит подаяние, мужики косят траву, алкаши с пропитыми харями кружатся в искрометной пляске. У фотографа явный талант, каждая карточка чья-то застывшая жизнь, время пойманное в силок. Люди, возможно, умерли, а фотографии будут висеть на стене, пока этот мрачный город не провалится в ад.

Из двери напротив, выскочил высокий, костлявый мужик с паучьими повадками, лысеющей, узкой головой, оттопыренными ушами, круглыми очечками на носу, одетый в брюки и вытянутый, коричневый в полосочку свитер.

– Чего надо? У меня перерыв…, – начал паук и резко осекся – Ты?

– Привет Жан, – отсалютовал Стрелок. – Мимо шли, думаем надо зайти. Не вовремя?

– Приветик, – хозяин натянуто улыбнулся бандитам и задержался взглядом на Руди. – Это кто?

– Он с нами, нужна фотография на паспорт и все остальное. И очень быстро, мы торопимся.

– Мог бы заранее предупредить, – болезненно сморщился паук. – Ладно, пять минут и я вами займусь.

Он приоткрыл дверь и кому-то сказал:

– Милочка, прошу простить, у меня срочное дело.

Послышалось шуршание, из недр фотоателье выскочила молоденькая, симпатичная девушка лет четырнадцати, с круглым, конопатым личиком, одергивая на ходу длинную юбку. Увидела посторонних, жутко покраснела и бочком протиснулась к выходу.

– Завтра приходите милочка, – Жан погладил ее по руке, выпроводил, убедился что больше никого нет, повесил на дверь табличку «Закрыто», и с лязгом задвинул засов. Противный тип, из тех кто внушает отвращение своими повадками.

Следующая комната оказалась рабочей студией. Большие окна, много света, две переносные лампы, старый фотоаппарат на треножнике, скорее всего еще пленочный. Вдоль стен, в огромных рамках на колесиках, изображения водопадов, гор, животных и огромных, современных городов разительно отличающихся от повседневности. Фон для фотографий, унтерменши любят пустить пыль в глаза.

– Полный комплект ?– хозяин мышью зашуршал на столе. Гостям не так уж и рад, скрывая страх за излишней угодливостью и суетой. Зульфат, со скучным лицом, прошествовал к окну, с грохотом пододвинул стул и уселся, наблюдая за улицей.

– Бумаги нужны чистые, чтобы при визуальной проверке самый въедливый фараон придраться не мог, – подтвердил Стрелок.

– Это займет определенное время, работа тонкая.

– У тебя два часа Жанчик, и не прикидывайся, что не успеешь, – терр извлек из бокового кармана рюкзака целую кипу паспортов, и протянул пауку. – Свою часть сделки я выполняю.

– Хорошо, постараюсь, – пискнул Жан. – Предупреждаю заранее, цены выросли, я слишком многим рискую.

– Сделаешь, и считай свой долг выплаченным, разойдемся как в море поезда. В дальнейшем переходим на взаимовыгодные условия.

– Ладно, убедил. Садись, – кивнул фотограф Рудольфу, с видом человека которому взаимовыгодные условия предложил сам Сатана.

Рудолф бухнул рюкзак на пол и уселся на предложенный стул. В голове настоящий бардак. Что, на этот раз, затеял Стрелок?

– Побриться бы ему, – скорчил физиономию Жан. – На моджахеда похож.

– Так сойдет, – отмахнулся Стрелок.

– Не профессионально, – посетовал фотограф, порылся в шкафу и бросил Руди изрядно помятый, серый пиджак. – Одевай, будем делать из тебя человека.

Руди натянул одежонку, пришедшую практически впору, и посмотрел в овальное зеркало. Оттуда устало взглянул парень с короткими волосами и неряшливой, куцей бороденкой. Вылитый студент-неудачник с безумными глазами и нездоровым цветом лица.