Ненависть

Меня же понесло дальше вглубь леса, и вот тогда я решил, что хватит. Особого труда вернуть себе контроль не было. Я остановился. Почувствовал, как вновь заныло ранение в ноге, которое не успели залечить, как с ужасной скоростью пульсирует кровь. Осталось побороть «ненависть», что застыла на огромной отметке в триста пятьдесят пунктов.

Больше напрягало присутствие зверя. Он словно стоит за моей спиной, почувствовавший свободу, которую так легко потерял, он выжидал момент, чтобы вернуться.

Не меньше четверти воинов Иск’Аальте больше не попадут домой. Сейчас с них собирали добычу снующие на полянке Герои Ариехонта. А друзья обступили у ворот Альдэ.

Сдерживаясь, от желания накричать, я медленно направился к ним. Кто-то по-дороге накинул доту лечения, которая быстро восстанавливала здоровье. Хромота прошла.

— Что это ещё такое было?! — стараясь не обращать внимания на Алису, я крикнул издалека Альдэ.

Выйдя вперёд, переполняемый эмоциями жрец, как малый ребёнок, нервничая, хватал воздуха и запинался:

— Чувак…ну помнишь…что я говорил? Я Святой!

— Ближе к делу! — я процедил сквозь сжатые зубы.

— Ну ты книжонку дал с описанием дополнительных характеристик, там чёрным по белому написано было! Могу использовать веру, направляя её на лечение.

— Книжку дай, сам почитаю, без твоих кривляний.

Альдэ поник, не увидев должной, по его мнению, реакции и протянул «Характеристики — основы. Труды Вальхольма».

«Характеристики — основы. Труды Вальхольма» добавлено в инвентарь.

— Я понимаю, — уже отворачиваясь, произнёс парень, — я о тебе уже тоже прочёл.

— Сука, я же просил вас выполнять задания Ариехонта.

Эти слова остановили Алису, которая пыталась что-то ответить. А может вовсе и не слова, а всполохи пламени, над грудой камней, что ещё недавно были моим огненным элементалем.

В это время из-за стены выбежал мелкий. Он подскочил к Отису и начал, что-то нашёптывать медвежонку. А когда указал на окна моей комнаты всё стало понятно.

На третьем этаже замка, откинув лёгкую занавеску, меня прожигали голубыми всполохами знакомые глаза — Азраиль. Я подошёл, схватил мальчишку за воротник:

— Давно он здесь?!

— Появился сразу, как все выбежали за стену. Ринтик уследил, как, — парень сглотнул, — Архангел поднялся из подвала в вашу комнату.

Я оттолкнул парня и двинулся в замок. Зверь за спиной словно положил мне лапу на плечо требуя своего выхода, но, пока, получил отказ.

— Тебе понравилось, что ты увидел? Как представление, Азраиль? — кричал я в сторону своих окон направляясь в замок.

Люди Ариехонта перешёптывались «архангел», «архангел тут?». А ребята пытались нагнать взбешённого друга, пока тот не натворил чего-нибудь лишнего.

Я нёсся по каменной лестнице к своей комнате, но перед самой дверью остановился. Зверь, что всё ещё находился за моей спиной, меня отдёрнул. Нет, это не страх, скорее, осторожность. Хоть я впервые держал себя в руках, когда дополнительная характеристика зашкаливала, но опасался вспышки света, что обнулила меня тогда на арене фанатиков.

— Ну и что ты остановился? Я же чувствую тебя, ты забыл?

Раздался призыв к действию, и я вошёл. Хоть во дворе больше ничего и не происходило, но архангел продолжал стоять у окна, наблюдая за Героями.

— Знакомься, — Азраиль, не глядя, махнул рукой, указывая на сидящего за столом тролля.

Стараясь не сутулиться, что было нормой для существ мира Галклари, в кресле расположился Унчури, метатель копий, тридцать седьмого уровня. Тот самый, что был на торжестве у короля дварфов Толдерона. Переодевшись из тряпок в чистую рубаху, сменив повязки на трёхпалых лапах, на некое подобие ботинок сейчас он, с натяжкой, был больше похож на дипломата. Только яркий синий ирокез на голове выдавал его истинную натуру.

— Мы знакомы, я вам уже говорил. — сказал Унчури, поджимая губу и пытаясь спрятать оскал острых зубов между торчащими клыками.

Тролль держался, стараясь скрыть свои чувства, но было понятно, что ему не по себе находиться в одной комнате с архангелом.

— Ты мне так и не ответил, как тебе бой? — вновь спросил пернатого, небрежно откинув стул. Уселся поудобнее, приподнял мантию, рассматривая кровавые потёки на ноге.

Кровь уже запеклась, а рана от выстрела заросла, навсегда оставив свой след.

— Если бы я вмешался, то нарушил бы слово, данное Толдерону…

— А если бы я погиб? — я оборвал фразу Азраиля, которая, судя по всему, должна была перейти в долгий монолог, который бы опять мне толком ничего не объяснил.

— Если бы, возможно, а вдруг. Почему у вас, у людей, всегда так? Почему вы считаете, что у вас есть возможность повлиять на неизбежные события? Вы не готовы к свободе, вы не знаете, что с ней делать! Вам нужна идея и, как мне кажется, я её тебе дал. Сколько сейчас ненависти?

Я взглянул на характеристику и невольно ухмыльнулся, тому, что комфортно себя чувствую:

— Триста пятьдесят! — резко, громко я дал ответ, гордясь самим собой.