Ненависть

Спорить с друидом и переубеждать его я не решился, если он считает, что девочка в безопасности, то так оно и есть.

Наконец, с покрасневшим от криков лицом вышел Ульграф, а вслед за ним и Патрис. Они пришли к общему знаменателю, скорректировав план. Если наш дварф прав, то все силы противник бросит на врата. Будем встречать их на подступах, среди Героев Ариехонта трое были магами с направление лёд. Они охладят натиск, дав нам возможность безнаказанно бить врага на расстоянии.

После, когда Герои приблизятся к стенам замка, Ульграф предложил не упорствовать в сохранении ворот:

— Пусть пробьют их и ринуться внутрь. Они не знают о нашем усилении, поэтому в узком проходе мы встретим их во все оружия. А попытаются зайти глубже, лишь попадут в окружение.

План дварфов провести блицкриг будет разрушен, мы навяжем им долгое, муторное бодание, а имея преимущество на своей территории, заставим их отступить.

Герои начали расходиться по своим позициям. Патрис отправился обновлять магические ловушки, взяв себе в помощь одного из убийц эльфийки. Раз уж они сумели подобраться к нам незамеченными, то знали, как залатать брешь в нашей обороне.

— У меня всё не было времени принести тебе свои соболезнования. — я начал говорить Мишель, постоянно останавливаясь в попытке подобрать нужные слова. — Меня с ребятами не должно было быть в том тоннеле, а Готье погиб, защищая нас.

Друид сначала долго молчал, уставившись в небо, потом снял кожаную перчатку и положил мне руку на плечо:

— Во время революции Его Величество король Луи-Филипп своим командованием отправил нас на верную смерть. Элитный французский отряд взяли в окружение. Мы были готовы попрощаться с жизнями. В тот момент никто из нас не мог и предположить, что магия перенесёт нас в Мир, даруя невероятную возможность защищать миры от полчищ демонов плечом к плечу. Я сожалею утрате, но не желаю, чтобы мое сердце заполняла скорбь. Мне стоит быть благодарным за то, что это место подарило ему ещё несколько лет жизни.

Со стыдом стоит признаться, что я очень быстро перестал сопереживать изливающему душу друиду. Сейчас я пытался вспомнить время правления этого самого короля — шестнадцатый, семнадцатый век? Закрытые врата в наш мир заставили измениться само течении времени. Но насколько оно было иным, я начал осознавать лишь сейчас.

Мысли о том, что в данный момент происходит с моим телом на Земле, остановился ли тот злополучный грузовик, на какое-то время вырвали меня из реальности. Может, меня уже похоронили? И что будет, когда я вернусь, открою глаза в деревянной коробке в двух метрах под землёй? Что будет с остальными призванными, когда я открою врата в наш мир?

Список вопросов к архангелу, с которым и так предстоит расставить все точки над i, только увеличивался. Мишель увидел мой потерянный взгляд и, подумав, что это он меня вогнал в такое состояние, похлопал по плечу:

— Хватит об этом. Давай пройдёмся. — друид потянул меня за собой, а я махнул Ульграфу, чтобы тот пошёл вместе с нами.

Мы обходили наш небольшой замок. Будто вышли из ночного клуба — неутихающий гул Героев исчез, отчего и так измученной голове полегчало.

— Ульграф, а что у тебя там с Танделором, я видел, как на тебя смотрели стражи. — дварф начал бурчать себе что-то под нос. — Ну давай рассказывай. Может сегодня последний день видимся, уважь ты человеческое любопытство.

— Плохой настрой, сглазить можешь. — выдохнул Ульграф. — Ещё неделю назад я был начальником всей его стражи в Нордвиде. Но всего лишь одна фраза всё разрушила. Меня понизили в звании до обычного надсмотрщика, заставив заняться грязной работой, курировать разработки в штольне.

Дальше дварф говорил, поглаживая свою рыжую бороду, расправив плечи шире и, как мне показалось, задрав нос:

— Мой зоркий намётанный глаз уже через пару дней обнаружил отряд гоблинов-контрабандистов. Они воровали броню у нас в кузнях и продавали повстанцам в мире орков. Решил доказать всем, на что я способен и раскрыть всю схему в одиночку. Разматывая этот клубок, я и попал в орден тех фанатиков.

— Эх, Шерлок, тебе бы Ватсона-Альдэ в помощь, тогда бы точно выгорело. — поймав на себе непонимающий взгляд курившего трубку дварфа, понял, что шутник из меня никакой. Хотя, и аудитория была так себе. — Так что ты сказал Танделору?

— Что он трусливый дварф! — Ульграф чуть ли не закричал, сжав кулаки.

Я подумал, что Мишель, который ушёл далеко вперёд, обернулся на нас. Но его внимание привлёк Брон. Рога со всех ног нёсся за нами:

— Стойте, подождите же вы!

Мишель подошёл к нам и, понимая какую весть нам несёт убийца, сказал:

— Началось!

Глава 26. Чёрный волк

Сердце бешено застучало в груди, все быстрее разгоняя кровь по моему испуганному телу. Ватные ноги понесли меня к вратам. Ульграф и Мишель что-то говорили, но что именно, я не слышал, сейчас их слова были для меня, как белый шум. Чувство страха начало теснить ту уверенность, которая только успела обосноваться в офисном клерке Диме Одимове.