Ненависть дождя

«Я помню тот ужасный день, первое июля, как будто он был вчера. Это был день рождения Андрея, а он лежал в изоляторе с ветрянкой. Медсестра жалела его и пускала к нему поиграть сына-ровесника, который уже переболел. С самого утра было очень душно, у меня было предчувствие не грозы, а именно беды. И все шло кувырком: родители жены прилетали, я поехал их встречать, а по пути заехал в роддом проведать Инну. И вдруг узнал, что ее выпишут сегодня и после часа выставят из палаты в коридор. Пообещал успеть к сроку и помчался в аэропорт.

Вообще-то, все пошло наперекосяк еще раньше: Инна не доносила больше месяца. Рухнули все планы, что теща приедет заблаговременно, устроит Инну к лучшим врачам по московской протекции и побудет с Андреем. Нужный роддом еще не открылся после ремонта, ее увезли в дежурный, переполненный. Вот поэтому и выписывали на пятый день, а рейс задержался сначала на один час, потом еще на два. Я извелся в ожидании, но ничего не мог поделать.

Встретив, наконец, тестя и тещу, я завез их на базу, чтобы бросить их вещи и взять нужные к выписке. Инну мы забрали из роддома позже всех, она была в слезах, никак не могла успокоиться. К тому же мы с тещей в спешке выбрали не ту одежду для нее и не то приданое для ребенка. Ада Сергеевна утешила дочь, что малышку лучше одеть в самое красивое дома, после купания. Когда мы приехали на базу, именинник уже спал, прождав нас целый день под присмотром чужих людей. Будить его не стали. Я отнес ему подарки и столичный торт.

Наконец все устроилось. Ребенка искупали, приодели, повеселевшая Инна села кормить дочь, и я даже умилился, глядя на них. Кажется, в ней действительно проснулся материнский инстинкт, с нее можно было писать мадонну. Уложив малышку, мы все засиделись за поздним ужином. Было непривычно уютно, настоящая домашняя обстановка. Даже про имя никто не спорил. Раз Андрея назвали в честь отца Инны, согласились назвать дочь в честь моей матери».

Марина встрепенулась:

– Простите, Виктор Александрович, а как звали Вашу маму?

– Мария Васильевна.

– Как?!

– Да, представьте себе, я хотел назвать дочку Машей, – Краснов невольно улыбнулся, но тут же снова помрачнел и продолжил.

Его рассказ оживал перед Мариной, как будто она сама все это видела: маленький домик под соснами, вечер беспокойного дня, за столом сидели и отмечали рождение девочки счастливые родители, бабушка и дедушка. А Наташа, мучимая головной болью и предстоящей разлукой, смотрела на это снаружи, надеясь, что любимый человек почувствует ее присутствие и выйдет к ней.

Жара к вечеру спала, из открытых окон сквозь кисейные занавески потянуло свежестью. Инна попросила шаль, муж принес и, укутывая, благодарно поцеловал ее, она улыбнулась. Для стоявшей под окном Наташи это было ударом в самое сердце. Она увидела за другим окном детскую коляску. Руки сами схватили маленький сверток, ноги понесли ее в лес. Не помня себя, она помчалась прямиком к единственному родному человеку.

Вдруг раскатился первый удар грома. Инна пошла в комнату к дочке, а остальные стали закрывать окна. Тут раздался ужасный крик Инны. Все кинулись туда, первым – Виктор Александрович. Он увидел пустую коляску, распахнутую дверь на веранду, и убегавшую в глубь леса Инну. Сквозь шум дождя слабо послышался ее крик: «Ребенка украли!» И – новый раскат грома.

У Марины, хотя она давно высохла и согрелась, мороз побежал по коже: «Какая страшная месть!»

«Я побежал за ней, но потерял из виду. Я кидался в разные стороны, звал ее, тут меня догнал Андрей Кузьмич. Вдвоем мы сообразили, что она не в силах убежать далеко и стали искать ближе к дому. Была темень, шел дождь, но при вспышке молнии мы нашли ее. Она лежала без сознания в самом начале оврага, сорвалась с обрыва. Ребенка нигде не было. Высота была небольшая, и она ничего не сломала, даже сотрясение признали незначительным. Когда ее привели в чувство, она не помнила, что с ней было. У нее был сильнейший шок. Когда ее пытались расспрашивать, она плакала, повторяла: «Где ребенок? Найдите мою деточку!» – и потом уже не успокаивалась без лекарства.

Сначала я был уверен, что Инна побежала за вором, но ни тесть, ни теща не расслышали, что она крикнула. Милиция искала ребенка, привозили собаку, но дождь смыл все следы. Потом я уже и сам стал сомневаться, не унесла ли сама Инна ребенка в лес в каком-то помутнении рассудка. Могло же ей показаться, что молния попадет в железную крышу, а в лесу безопасней. Совсем рядом был крутой берег Оби. Что, если она нечаянно выронила малышку? Сначала милиция предположила, что ребенка украли с целью выкупа. Поэтому все держали в глубокой тайне, ждали, что гипотетический преступник выйдет на связь. После недели безуспешных поисков милиция хотела закрыть дело, но я упирался со всей силы своего директорского авторитета: если мой ребенок мертв, покажите мне его тело.