Ненависть эльфа – любви не помеха

Кирилла доверчиво приняла бутылочку и сделала один глоток. По ее горлу побежала обжигающая жидкость со вкусом едреных трав, а в глазах проступили слезы.

– Кхе-кхе, – закашлялась девушка, хватая воздух ртом, и спросила сиплым голосом, – что это за гадость такая?

Алетта усмехнулась:

– Это моя настойка, я пью ее, когда уснуть не в силах. Хорошо помогает от беспокойства и тревоги в груди. – Пояснила няня и тоже хлебнула из бутылки. – Во, теперь-то дело на лад пойдет.

Действительно, травяная настойка подействовала мгновенно и обе расплылись в расслабленной улыбке.

– Ну, что я говорила? – Гордо спросила няня.

– Ага, я так спокойна, что у меня голова закружилась и, кажется, я не чувствую своего тела. Хи-хи-хи. – Засмеялась Кири и стала кружиться на месте.

– Батюшки, мой свет! Перебрала все-таки! – Хлопнула руками Алетта. – Теперь еще нужно тебя в чувство привести! – Возмущалась старушка, покачивая головой.

Алетте пришлось долго бороться с бесчувственной Кириллой, которая вела себя прямо, как непослушная девчонка. Она постоянно вертелась, когда няня наряжала ее, и не могла усидеть на одном месте. В итоге, девушка все-таки была одета, но подслеповатая старушка не могла видеть насколько опрятно выглядела ее воспитанница, но Кирилла была всем довольна, хотя в таком состоянии ее бы не смущала даже шуба из крысиных хвостиков на ней. В добавок ко всему девушка хихикала все время.

Наконец, закончив к вечеру со сборами, нянюшка привела хохочущую Кириллу в столовую, где господа за накрытым столом поджидали гостей.

– Помилуй, мать! – Взорвалась баронесса. – Что ты на себя напялила, идиотка? Ты же похожа на настоящую гигантскую тыкву!

Сама баронесса подготовилась к ужину основательно. Она одела приталенное черно-синее платье с оборкой понизу и расшитое перьями павлинов поверху. Свою высокую прическу она украсила огромной брошью с плюмажем и камнями под цвет платья. Выглядела баронесса со своим постным лицом, как треногая вешалка, на которую накинули пальто, перед этим, на котором ощипали павлина, но сама обладательница истощенного тела мнила, что ее вкус настолько изыскан, что никто в королевстве не сможет похвастаться тем же.

– Что ты кричишь, дорогая? Наша куропаточка, как всегда, замечательно выглядит. Ты только посмотри, каким здоровым румянцем пылают ее щечки! Красавица! – Гордо заявил барон, взирая на улыбающуюся дочурку.

– Ты совсем ослеп, болван! В этом пышном оранжевом платье она смотрится, как… как солнце! – не успокаивалась Иллиада.

– Конечно, как солнышко, такая же теплая и светлая. – Умилялся отец.

– Да-нет же, идиот! такая же огромная и яркая, как бельмо на глазу! – Шипела Иллиада. – И вообще, где ты достала эту безвкусицу?

– А, э-э-это я ее одевала, – виновато пролепетала няня, – уж простите…

– А мне все нравится. – Заявил осмелевший барон.

Его жена злобно зыркнула на него, подобно драконше, сидящей на яйцах и этого взгляда было достаточно, чтоб погасить его весь бунтарский пыл.

– Ох, ладно уж, все равно я уже не успею переодеть ее к приезду гостей, пусть так остается. – Согласилась баронесса, поправляя свои перышки.

– Глядите, ку-ри-ца. – Указав пальцем на мачеху, протянула Кирилла и стала истерично смеяться, хватаясь за живот. – Ой не могу… Ща умру от с-сме-ха… Ха-ха-ха… О-она еще и пе-рышки чис-тит! Хи-хи-хи, ха-ха-ха.

Все трое взрослых удивленно переглянулись друг на друга, и в этой тишине было слышно, как Алетта глотнула слюну.

– Что происходит? Помилуй, мать! – Первой встревожилась баронесса, подозрительно прищуривая глаза, она смотрела то на мужа, то на старуху. – Почему она ведет себя, как идиотка? Кто мне это объяснит?

Алетта с испугом во взгляде, промямлила:

– Э-это все из-за настойки… Я дала ей, чтоб она немного успокоилась, понимаете, Плю… Кири сильно пере-живала… Ну вот я и …

– Что? В такой ответственный момент ты накачала мою падчерицу непонятно чем? Старая гусыня! Я всегда знала, что от тебя нет никакой пользы… – Взбесилась хозяйка. – Мало того, что ты забиваешь всякой дурью голову Кирилле, ты еще и палки в колеса мне вставляешь? Ты хоть знаешь сколько лет я мечтала о том, как выгод… как выдам ее замуж? А что если жених увидев ее такой, откажется на ней жениться? Хочешь опозорить меня, старая пустоголовая ведьма? – Истерично кричала баронесса, брызжа слюной во все стороны.

В порыве гнева Иллиада наступала на бедную, съежившуюся от страха старушку, и когда хозяйка подошла к ней очень близко и замахнулась рукой для удара, ее руку успел перехватить Кирон, который стоял совсем рядом.

– Это уже через чур, Иллиада! – Встряхнул он ее за руку. – Ты переходишь все границы! Иди, успокойся, а Кириллу я сам приведу в чувства!

Баронесса дрожа от гнева отошла от ненавистной служанки и ее защитника и, усевшись за стол, налила себе вина в кубок и залпом осушила его.