Ненависть и другие побочные эффекты волшебства (СИ)

Ему не нравится моя реакция, совершенно точно не нравится. Он чуть прищуривается, но молчит. Лишь спустя несколько секунд тишины я догадываюсь проследить за его взглядом. Поворачиваю голову и, забыв обо всех собравшихся, выкрикиваю:

— Нет!

Новая люстра, о покупке которой Светка мне все уши прожужжала, невероятно стильная, но это сейчас неважно. Она безумно тяжелая, и она опасно покачивается. Покачивается ровно над тем местом, где играют дети.

Мой крик, естественно, заставляет всех прервать диалоги. За столом повисает тишина, даже ребятня отвлекается от своих игр и теперь все, как один, смотрят в мою сторону. Однако повышенное внимание к моей персоне длится буквально несколько секунд, я едва успеваю посмотреть на сестру, чтобы поймать ее непонимающий взгляд, как вдруг слышу уже ставший привычным щелчок пальцев.

И все. Собравшиеся уже вновь заняты своими делами. Как будто и не было этой странной сцены. Хотя, они на самом деле считают, что ее не было. То, что колдун уже успел поработать с воспоминаниями всех гостей и хозяев квартиры, я чувствую безошибочно.

— Давай без глупостей. — холодно говорит парень. На него, как и на меня, никто за столом больше не обращает внимания. — Раз не хочешь проводить время с семьей, поехали сейчас.

На этот раз я не стала спорить. Чувство страха взяло верх, я слишком хорошо еще помнила то ощущение животного ужаса, которое испытала, увидев качающуюся над головами детей люстру.

Я и сейчас была на грани того, чтобы вновь начать паниковать, глядя на то, как один колдун легким щелчком пальцев заставить людей забыть о своих истинных мыслях.

Колдун, у которого нет ни морали, ни понимания, что в мире есть что-то святое. Что-то, что нельзя использовать против других в каких бы то ни было обстоятельствах.

— Хорошо. — кивнув, я поднялась на ноги и, не поднимая взгляда, поплелась в прихожую.

Я просто не могла посмотреть на друзей и родных. Чувство вины за то, что позволила нависнуть над ней такой опасности, душило.

Чем быстрей я уберусь отсюда куда подальше, тем лучше будет для всех.

До машины я иду молча, ни разу не обернувшись, не убедившись, что мажор следует за мной. Конечно, следует.

Где припаркован автомобиль, я понимаю без слов. И в этот раз подобное бесит.

Бесит вся эта магия, все происходящее. Бесит собственная беспомощность и, самое главное, бесит колдун.

Нет, бесит — очень слабое слово. Я его ненавижу. О чем и сообщаю, оказавшись в салоне.

— Ненавижу! — шепчу и смотрю ему в глаза, смело, теперь не боясь.

Убьет — пожалуйста, сам следом за мной откинется. Можно считать, что я мир лучше сделаю.

Но он не убивает. Даже резких движений никаких не делает, просто молча смотрит на меня.

Я ловлю взгляд его обжигающих темных глаз, но ничего не могу по нему прочитать. Ни единой его мысли или эмоции.

И это тоже бесит!

— Как ты вообще посмел?! Это моя семья! Это дети! — я все-таки не выдерживаю, перехожу на повышенный тон.

Он не вернется в квартиру сестры, не причинит уже им вред. Колдун добился своего, мои родные ему пока совершенно неинтересны.

— Это я в твой чертов котел упала. Хочешь кого-то винить — вини меня!

Молчит. Молчит и выводит из себя еще сильней.

— Конечно, зачем сейчас отвечать?! Все, цель достигнута, издевайся дальше! Вперед! Сразу морду бить кому-нибудь поедем или сперва поймаем парочку голубей, а потом поедем бить морду ими?

Я уже перехожу на крик, а он по-прежнему не отвечает, только смотрит, не отводя взгляда. Наконец, устаю от этой бесполезной дуэли, где победитель ясен, и это точно не я.

Взмахиваю рукой, показывая, что разговор не имеет смысла, и собираюсь отвернуться, однако колдун перехватывает мою ладонь, заставляя вновь на него посмотреть.

Ладонь у него ледяная. Этот холод словно и на меня перекидывается, я начинаю успокаиваться.

— Отпусти. — уже не кричу.

— Я бы не причинил вреда твоим близким. — он так вообще словно абсолютно спокоен.

Да, я бы на самом деле так подумала, не смотря парню в глаза. Но я смотрю и вижу, что он зол. Очень зол, но сейчас я его совершенно не боюсь. Только потом соображаю, в чем причина — он злится не на меня. Точно не на меня.

— Как бы глупо это не звучало, но я сделал это для твоего блага, Лина.

Я открываю рот, чтобы ответить, однако не успеваю. Сперва колдун качает головой, а потом отводит взгляд, теперь смотря куда-то мне за спину. Я следую его примеру и оборачиваюсь, чтобы уже в следующее мгновение заметить Александрину, беззаботно стоящую возле машины.

Мажор, хоть и неохотно, но опускает стекло, чтобы старейшина могла заглянуть в салон.

Блондинка заговаривает не сразу. Сперва смотрит на колдуна, потом переводит взгляд на меня, скользит им куда-то ниже между нами, а затем возвращает внимание к парню.

— Что, Вадик, второй раз на те же грабли? — голос с раздражающей отчего-то усмешкой.

Я не понимаю ее от слова совсем, соображаю лишь тогда, когда руке вдруг становится тепло. Все это время мажор так и сжимал мою ладонь, только сейчас отпустил.

— Прогуляемся? — Александрина теперь не язвит.

— Как будто выбор есть. — едко отвечает колдун.