Ненависть. Хроники русофобии

Но спасибо родственникам! Еще до самой первой поездки в США они инструктировали, что с американскими полицейскими не надо вступать в дискуссию и тем более не стоит им противоречить. Лучше всего отвечать коротко «да, сэр» или «нет, сэр» и говорить только о том, о чем они тебя спрашивают. Не рассуждать. Ведь они могут за что угодно зацепиться и из мухи сделают слона. Быть исключительно вежливой и в любой ситуации не терять спокойствия. Шутить нельзя, еще меньше стоит иронизировать – все эти тонкости речи американцы в целом не понимают. Еще хуже такие «загогулины» понимают плохо образованные и загруженные негры-полицейские. И не дай вам бог начать буйствовать во время ареста – укол успокоительного вам гарантирован. Этот инструктаж оказал Аде поистине неоценимую услугу. С первых моментов своего ареста она поняла, что родственники были правы.

Начинается допрос. Вопросы очень странные. Спрашивают, откуда она, кто, по какому адресу живет в Амстердаме. Потом дают лист бумаги и просят написать, какие магазины имеются на «вашей улице», где находится музей Рембрандта, сколько стоит проезд в метро, который час сейчас в Амстердаме и т. д.

Ада все это написала. Ведет себя спокойно. Полисмены заходят в комнату, забирают листочки и снова уходят. Еще полчаса одиночества. Потом они толпой снова входят и опять дают листочки. Надо отвечать на те же самые вопросы, но уже в другом порядке. Эту процедуру разыгрывали раз пять. Вывести из себя Аду не удается. Сидит, пишет, как можно медленнее и аккуратнее. Потом снова допрос, опять те же самые вопросы. Но теперь их по очереди задают трое полицейских. Ада отвечает короткими «да, сэр», «нет, сэр». Дает еще более короткие пояснения. Никакой лишней информации. Иногда Ада просила чернокожих полицейских повторить вопрос, якобы она его не поняла. Тем самым она подчеркивала их превосходство – очень важно не лишать их этого ощущения!

Один из полицейских оказался посмышленей других и попытался ее на этом поймать. Вы, говорит, отлично пишете на английском, а устные вопросы не всегда сразу понимаете? Как так? Отвечает ему вопросом: «Правда вы так считаете, сэр? Спасибо вам, я всегда думала, что мой английский не очень, но я стараюсь, сэр». Когда он спросил то же самое второй раз, Ада скромно заметила, что на письменные вопросы дается больше времени, а устные она не сразу схватывает. «Сэр, прошу прощения!»

Тут в комнату входит полицейская негритянка с чемоданом Ады и оставляет его в комнате. Молния плохо закрыта, вещи торчат во все стороны. Значит, проверили. А раз вернули, значит, там внутри ничего не нашли. В чем же дело?

Полицейские смотрели на Аду очень странно, видно, что они тоже чего-то не понимали. Вдруг дверь с треском открывается, и в комнату почти вбегает толстый потный белый полицейский. Он вытирает пот со лба салфеткой, с шумом бросает ее в мусорный бак. Потом, как игрок в карты, заходит с козырей. Паспорт Ады летит на стол, а полисмен наклоняется к ней и кричит прямо в лицо: «Я не понимаю, мадам, в чем дело, все ваши документы в порядке, но я не пойму, в чем ваша проблема? Почему вы не ответили на вопрос?»

Ада как можно спокойнее ему отвечает: «О каком вопросе вы говорите, сэр?»

Тут он выходит из себя и бросает на стол анкету, которую она заполняла в самолете, и зажимает своим жирным пальцем вопрос № 6.

– Какие у вас связи с нацистской Германией, мадам?

– Сэр, с 1945 года нацистской Германии больше нет! Вторая мировая закончилась. А я родилась в 1963 году. Сэр, уже 60 лет нет больше нацистской Германии, поэтому я подумала, что из-за моего возраста меня этот вопрос не касается.

В комнате воцаряется тишина. Шесть негров-полисменов переглядываются, а потом переводят свои взгляды на белого коллегу.

А он снова кричит:

– Это не имеет значения! Закончилась война или не закончилась, какая разница. Необходимо ответить на вопрос! В твоем случае – это «нет», поставь крестик в квадратике!

Он вдруг садится напротив Ады, подает ей анкету и ручку и уже почти дружески ее наставляет. Вот здесь, в этом квадратике, поставь крестик. Наша рассказчица с пребольшим удовольствием ставит заветный жирный крестик в квадратике «нет». И сопровождает это словами: «О, сэр, мне так жалко, что отняла своей несообразительностью у вас так много времени. Мне очень, очень жаль, сэр, извините меня».

Полицейский вскакивает со стула, улыбаясь, подает Аде руку. Прощается. И уходит. Но перед этим говорит фразу, которую надо просто высечь «на воротах» всего западного мира.

– Такие правила, мадам! Вам надо всегда соблюдать правила в США. Добро пожаловать в Соединенные Штаты!

Потом был еще раз паспортный контроль. Бледные и испуганные родственники. Шесть часов они ждали Аду А. в аэропорту, пока ее допрашивали!

Потом, конечно, смеялись.

Крестик, крестик ставь! Не забывай ставить крестик.

Соблюдаете правила – полумчите удовольствие.

А вот Россия правил, которые они устанавливают, не соблюдает.