Ненависть – плохой советчик

Арсений автоматически такое отмечал, как каждый, кому когда-нибудь приходилось программировать.

– Лера, кто мог брать компьютер? Кто у нас был две недели назад? Когда Ивана Яковлевича уже не было?

Заходил Егор. Заходила Рада.

И Аксинья. Аксинья забегала дважды, угощала Леру тортом, а Лера мечтала, чтобы соседка поскорее ушла.

Лера посмотрела на мужа сначала растерянно, потом задумчиво. А потом решительно шагнула в прихожую, достала из тумбочки связку ключей и отперла соседскую квартиру.

В квартире царил порядок. Вся посуда перемыта и аккуратно убрана. Нигде ни пылинки, Даша добросовестно убрала за собой и за сестрой квартиру. Кухонный стол абсолютно чист, а на потертом деревянном столе в единственной комнате лежала связка ключей. Ключа было три, и они очень походили на те, которые Лера сейчас держала в кулаке. На ключи от их собственной квартиры. Таких отвратительных красных ключей-таблеток, как от их подъезда, Лера никогда больше не видела.

Даша не знала, что это за ключи, и поэтому их не забрала.

Арсений молча вытащил связку ключей у нее из руки, положил рядом с неожиданной находкой. Потом подержал обе связки в руках. Потом отпер найденными ключами собственную квартиру, бросил их на тумбочку в собственной прихожей и стал звонить знакомому слесарю.

15 мая, вторник

Весь день накануне Егор провел в головном офисе компании. Слухи о создаваемом научном центре шли давно, но он до сих пор не знал, чего хочет больше – чтобы центр был создан на базе его предприятия или чтобы структурные изменения обошли его стороной. Создание центра обещало большие государственные потоки, но не было никакой гарантии, что директором объединенного предприятия останется он. Для этого связей тестя может не хватить. Особенно в сегодняшней непростой ситуации.

Утром Егор, как обычно, тестю позвонил. Похоже, тесть надеялся на успех. Это успокаивало, но и плохого варианта не следовало исключать.

– Привет, красавицы! – улыбнулся Егор секретаршам.

Обе смотрели на него с восторгом.

Егор отпер кабинет, швырнул сумку на стул, включил компьютер. Захотелось чаю. Он протянул руку к телефону, но аппарат зазвонил сам.

– Да! – недовольно бросил Егор в трубку.

На самом деле он был доволен, Сосновский редко звонил ему по собственной инициативе.

– Можно заглянуть? – спросил Арсений.

– Приходи!

Принесет заявку на патент, не иначе. Ну и ладно. Егор подпишет.

Арсений действительно пришел с бумагой. Егор успел удивиться, что лист, который Сосновский перед ним положил, только один. В патентное бюро требовалась стопа документов.

– Что это? – в первое мгновение не понял Егор.

Арсений не ответил. Егор покрутил листок, бросил на стол и улыбнулся.

– В новый центр собрался?

– Еще не решил.

Как же, не решил он! Кроме как в новый научный центр, приятелю идти было некуда. Ну и черт с ним. Егору даже лучше, можно будет спокойно начать работать по изобретению Леркиного деда. Правда, непонятно, кто сможет такую работу выполнить, но об этом у Егора есть время подумать.

– Удачи! – снова улыбнулся Егор, достал любимую паркеровскую ручку и размашисто расписался.

Ручку Егор обожал. Ее подарила Рада на прошлый день рождения. Ручка была очень дорогая, с золотым пером и писала настоящими чернилами.

Арсений молча забрал подписанный лист.

– Да, – остановил его Егор. – Не обязательно отрабатывать две недели. Хочешь уйти раньше, уходи.

– Я отработаю, – заявил давний друг.

– Как желаешь, – засмеялся Егор и доверительно добавил: – Захочешь вернуться, приходи в любое время. Всегда тебя возьму. С радостью.

Арсений опять не ответил. Он в последнее время с трудом Егора выносил, это забавляло.

Ему будет скучно без Сеньки, каждый шаг которого можно было предвидеть со стопроцентной гарантией.

Егор повертел в руках любимую ручку и бережно положил ее на стол.

Протянул руку к телефону, чтобы попросить чаю, но передумал, не стал звонить.

Неожиданно кабинет, в котором он проводил едва ли не большую часть жизни, показался чужим, как номер в отеле. И девчонки за стенкой, смотревшие на него с обожанием, показались чужими, совершенно незнакомыми.

А еще до боли захотелось снять трубку и недовольно бросить Ксане:

– Зайди!

Ксана ничего для него не значила. Он вызывал ее, когда делалось скучно или когда злился на что-нибудь.

Егор вместе с креслом отъехал от стола, встал и быстро прошелся по кабинету.

Ксана ничего для него не значила, и он никогда не пытался это скрыть. Он честно себя с ней вел.

Дурочке очень хотелось, чтобы он ее любил. Она даже пыталась вызвать в нем ревность, какой-то парень пару раз поджидал ее после работы. Егор тогда повел себя отлично – увидев парочку, ласково и равнодушно улыбнулся. Правда, потом не удержался, спросил у Ксаны о парне.

В окно светило солнце. Это раздражало, Егор быстро подошел к окну, задернул жалюзи.

Конечно, Ксане хотелось за него замуж. Как ему когда-то хотелось жениться на Раде. Они с Ксаной были похожи, несмотря на то, что он преуспел в жизни, а она навсегда осталась глупенькой убогой неудачницей.