Ненависть – плохой советчик

Воспоминание о том, как у Сеньки Сосновского вытянулось лицо, когда Егор небрежно сообщил: – Меня утвердили директором, – и назвал предприятие. – Пойдешь ко мне заместителем?

Арсений тогда только-только защитил диссертацию и рисовал себе большое будущее. Придурок.

Заместителем Арсений пошел. А куда ему было деваться? Ни таких денег, ни такой должности никто другой ему бы не предложил.

И Егор не прогадал. В получении госзаказов тесть помогал, но по ним же отчитываться надо было. А на предприятии, кроме нескольких стариков-инженеров, настоящих специалистов не было, молодежь здесь не задерживалась. Молодежь искала нормальных денег.

Арсений тянул на себе все работы, а Егор хорошо ему платил. Честно платил, тут его совесть чиста.

Егор посмотрел на стоящий на столе хронометр – до конца рабочего дня еще два часа. Хронометр ему подарили шведы. Два года назад собирались начать совместные работы, да так и не собрались. Арсений тогда Егора торопил, а Егор терпеть не мог, когда на него давят. Не прав был, шведы нашли других компаньонов.

Замигал и зазвонил внутренний телефон. Егор посмотрел на индикатор – звонили из секретариата.

– Егор Викторович, – быстро заговорил женский голос. – Тут из полиции пришли. Насчет Аксиньи Таращенко. Пропустить?

– А что с Таращенко? – нахмурился Егор.

Для всех на предприятии Аксинья Таращенко была ему никем.

– Я не поняла. Они не сказали.

– Пропусти!

Для него самого Аксинья Таращенко в общем-то тоже была никем. Он ее даже любовницей не считал, хотя и приглашал в кабинет не только затем, чтобы поговорить о работе.

Полицейские к нему не зашли, а сам он интересоваться ими не стал. Только вечером, запирая кабинет, спросил у секретарш:

– Так что с Таращенко?

Секретарши, блондинка и брюнетка, тихо переговаривались, сидя за своими столами.

– Ужас, Егор Викторович, убили ее, – по-старушечьи покачала головой блондинка. Блондинку звали Олеся.

Егор заметил, что сжал в кулаке колючую связку, только когда ключи впились в руку едва не до крови.

– Застрелили где-то в лесопарке…

– Печально, – посочувствовал он. – Родственникам сообщили? У нее есть родственники?

Печальную весть родственникам сообщить удалось. Какие-то Аксиньины подружки смогли раздобыть их телефоны.

В подробности он вдаваться не стал.

Внизу, в холле, уже успели повесить некролог. Аксинья смотрела на него строгими глазами и казалась красивой. На самом деле она была не красивой, а бесцветной и незапоминающейся. А еще она была упорной и наглой и очень похожей на него самого в стремлении никогда не упускать своего шанса.

Если полицейские к нему придут, нужно сразу признать, что Таращенко была его любовницей. Отрицать это опасно.

Егор быстро пересек служебную стоянку, подошел к своей машине, постоял и медленно пошел к шлагбауму.

Ближайший ресторан находился в двух шагах. Здесь можно было встретить подчиненных, но сейчас на это ему было наплевать. К тому же подчиненным зарплата не позволяла часто посещать рестораны.

Он заказал водки и какой-то салат. К салату не притронулся, а водку выпил.

Хотел вызвать такси, но поступил по-другому. Набрал водителя, неизвестно для какой надобности числящегося на предприятии, и спросил:

– Ты не ушел еще? Отвези меня домой.

Вечер был изумительный. Пахло черемухой, на газонах желтели первые одуванчики. Малыши задерживались у каждой детской площадки, как будто за день не наигрались в детском саду. Рада их не торопила. Садилась на лавочку и закрывала глаза, подставляя лицо уходящему солнцу.

Ничего страшного не произошло, уговаривала себя Рада. Неприятности случаются у всех. Папа умный человек, он найдет правильный выход из любой ситуации.

Думать о папиных неприятностях было проще, чем думать о своих.

Мама позвонила еще днем. Она плакала в трубку и сбивчиво рассказывала, что у папиного компаньона с утра проводится обыск. Формально компаньон был бывшим, сейчас у отца официального бизнеса не было. Но… И мать, и Рада отлично понимали, что кошелек компаньона является и их кошельком. То есть это в первую очередь их кошелек и только потом кошелек компаньона.

– У папы депутатская неприкосновенность, – напомнила Рада, стараясь успокоить мать.

– Господь с тобой! – еще больше испугалась мама. – Что ты рисуешь кошмары! Конечно, к папе никто не явится, но желающие нагадить найдутся. Пресса подключится, они готовы любого грязью поливать…

Мать говорила, Рада ее успокаивала. А страх потихоньку подкрадывался.

Егор у нее умница. Первым заметил, что папа встревожен. Ни мать, ни Рада внимания не обратили.

– Мама, смотри! – Коля, как обезьянка, повис на металлической перекладине.

Рада улыбнулась сыну, снова прикрыла глаза.

Денег давно не считали ни родители, ни Рада с Егором. Впрочем, у мужчин в их семье были отличные официальные зарплаты, они и не должны считать копейки.

Правда, не факт, что загородный дом, построенный в прошлом году родителями, не превышает задекларированного дохода семьи.