Ненависть (СИ)

— Что думать то? Есть ещё четыре выхода на побережье. Если бы дварфы почаще совали свой нос в катакомбы, то знали бы, как они разрастаются. Ну а я бы остался без работы. — гоблин улыбнулся и убрал «шарик», который вот-вот собирался взорваться. Поправил капюшон и повернул нос к Ульграфу. — Если вот этот не выкинет какой-нибудь глупости, то за мной!

Дальше около получаса, а может и того больше, мы петляли в лабиринте одинаковых каменных, а после земляных, туннелей. Гоблин один за другим открывал потайные, замаскированные люки. В одном из таких коренастый, широкоплечий дварф не на шутку застрял.

— Это всё потому, что кто-то слишком много ест! — я взял Ульграфа за обе руки, упёрся ногами в стену и потянул.

Наконец Залбабум отодвинул створку, за которой показалось звёздное ночное небо. Послышались удары волн.

— Да пребудет с тобой…что там у людей? — почёсывая затылок спросил гоблин.

— Если ты джедай, то сила. — я подал руку Ульграфу, вытянул его и плюхнулся на песок. — Может поможешь нам выбраться из этого мира в центральный? Уверен, у тебя есть пару секретных троп.

— Хах, если я их вам покажу, они перестанут быть секретными, — прохрипел гоблин, — дальше вы уж сами. — Но я рад нашему знакомству, было весело.

Залбабум достал из инвентаря приспособление, напоминающее шлем от скафандра, махнул рукой. Он высоко поднимал свои короткие ноги, вбегая в воду, и вскоре пропал.

— Не имел бы ты с ними дело, кого не возьми из мира Кордрака — одни контрабандисты да прохиндеи. Своенравный народец.

— А может, вольный? Мне показалось, мы сошлись с ним на фоне вашего расизма.

— Дело твоё, свободолюбивый ты наш. Свободолюбие — это хаос, должна быть система, которая задаст тебе рамки дозволенного.

Ну дискутировать на тему правительств и их взглядов в моём мире горазд каждый, но, к счастью или сожалению, горячительных напитков поблизости не оказалось. На этом и закончили.

— Куда дальше?

— Вдоль берега, за этим холмом, — Ульграф махнул «Даром небес», — сразу виднеются врата. Я тебе не какой-нибудь подпольный повстанец, в моих картах потайные пути не отмечены, поэтому пойдём на пролом.

Только дварф закончил фразу, в его густой рыжей бороде мелькнула улыбка. Та самая улыбка, которая не предвещает ничего хорошего. Дальше передвигались также на своих двоих, потому как умный тип с залысиной сказал, что нас могут обнаружить.

Обогнули небольшое поселение рыбаков и вышли за холмом. Врата в ночное время освещали огромную территорию вокруг себя, поэтому мысли пробраться туда незаметно, свистнув одну из лодок, были глупыми. У Ульграфа уже имелся план и по решению этого пункта нашего побега.

— Я несколько лет управлялся с нашим перевалочным дирижаблем, сядем в него и отправимся прямиком в врата.

— Думаю, охрана врат не обрадуется.

— Тут то и понадобится эта твоя способность, с помощью ненависти зальёшь там всё огнём, отвлекая внимание.

И вновь загвоздка. Я рассказал Ульграфу, что эмоции в этом мире словно чем-то скованы. За всё моё пребывание здесь дополнительная характеристика ни разу не подскочила. Хотя явно были предпосылки, взять хоть безвыходное положение, когда меня заперли в комнате каменным обелиском.

— Я понял, просто нужно разбудить в тебе злость. — не успев договорить, дварф пнул меня под колено.

— Ульграф!

Последовал удар посильнее, теперь, попав в бедро, он отсушил мне всю левую ногу.

— Хватит, это так не работает!

— Хмм… Видимо влияние местной атмосферы. Не только Герои, но и сам воздух в Иск’аальте пропитан защитой от магии. — он ткнул меня в спину молотом. Россыпь лёгких разрядов током заставила выгнуться.

— Всё!

— Что с тобой не так? Ты дохленький какой-то. Надеюсь, этот твой пернатый из верхушки не ошибся.

Дварф выдержал паузу, склонив голову вниз, а потом резко замахнулся и постарался в прыжке отвесить мне пощёчину.

— Всё!

Оставив попытки меня разозлить и поработать ненависть на себя, мы отправились к переправе. В ночное время все торговые переходы через врата были запрещены, поэтому возле дирижабля одиноко посапывал лишь дварф обыватель.

В разговоре с ним я понимал только Ульграфа. Он заставлял пилота оставить пост по-хорошему, а после закричал, чтобы тот просто уносил ноги или не миновать ему беды. Испуганный с криками рванул в сторону городских стен.

— Одим, забирайся!

Дварф занялся переключателями. У стен города замельтешили плашки Героев. Их крики заглушил рёв вовремя заработавшего двигателя. Дирижабль прокашлялся чёрной густой дымкой и поднялся в воздух.

— Ну теперь самое время подключиться тебе, маг. Как подберёмся вплотную, бей всем что есть вон по тем двум постройкам. Героев в них быть не должно, любители покурить трубку даже близко к ним не подходят, а вот бочек с порохом предостаточно. Начнём первые и, надеюсь, выиграем время. Только без лишних жертв!

Мы быстро выплывали из темноты на голубоватый свет, что излучали врата. Ульграф достал «Дар небес» и я понял — пора. Скрывать было уже нечего, поэтому я надел ворованные бусы, накинул на себя огненный щит и начал произносить заклинание «метеорит».