Ненависть в наследство

— Нет, — упрямо потряс головой Хорн. — Не стану его просить сам и не хочу, чтобы ты просила. Ему хорошо известно, что я думаю о нем и о его махинациях с «Бар О».

— Но, Рауди! — сердито возразила она. — Нельзя же быть таким злопамятным! Я надеялась, что за три года ты забыл об этой глупой обиде, что ранчо досталось не тебе.

— Да, не забыл! — решительно подтвердил Рауди. — Я хорошо знал Тома Слейтера и как он относился к Барту. Было время, когда он подумывал оставить ранчо нам обоим, но после того, как Барт занялся перепродажей скота, Слейтер переменил свои намерения. Между ними что-то произошло, и старина Том сам трижды говорил мне, что не желает даже видеть Луби у себя и оставляет ранчо мне. Совершенно непонятно, как он мог в последнюю минуту передумать!

— Да не в последнюю минуту! — запротестовала Дженни. — Он передал Барту доверенность на ранчо за год до смерти. С этой доверенностью ему даже не требовалось завещание, хотя и по завещанию все оставалось ему. Сама слышала, когда читали.

Дженни вскинула подбородок, в глазах мелькнули отблески надвигавшейся бури. Этот старый спор всегда выводил ее из терпения. Она, как и все в округе, восхищалась выставляемым напоказ богатством Луби, его деловой хваткой. Этот человек действительно умел делать деньги.

На первый взгляд, напористый, сильный физически, внешне привлекательный краснобай, Барт Луби был достоин восхищения. Это он положил начало Празднику скотовода и три года отличался в скачках, метании лассо и заваливании бычков. Ему доставались все главные призы.

Но эта история с завещанием… Не только Хорн, но и другие считали, что есть в ней какая-то тайна.

Будучи рассудительным парнем, Рауди Хорн умел трезво смотреть на вещи, но, когда заходила речь о завещании, он отказывался что-либо понимать. Ибо решение старого ковбоя противоречило всему, что делал в жизни Том Слейтер, которого Рауди почитал почти отцом.

Никто, кроме долго работавшего с ним бок о бок Хорна, не знал, насколько Барт Луби нечист на руку в мелочах. Он уходил из «Бар О», чтобы срывать куш на состязаниях по родео, потом перепродавал скот. Ходили слухи, правда неподтвержденные и непроверенные, одни лишь подозрения, что успеха в качестве торговца он достиг благодаря связям с Джеком Ролликом, известным угонщиком скота, не дававшим покоя скотовладельцам в изрезанной оврагами, заросшей кустарником местности к югу от каньона.

Пока еще никому не удалось уличить Джека в кражах. И все потому, что он угонял животных с разбором. Никогда не отбивал много голов зараз; старался прибирать к рукам отдельных бычков, бродивших по зарослям; не крал скот с бросавшимися в глаза приметами. Считалось, что он держал скотину где-то в отдаленной лощине, пока не набиралось достаточно голов для продажи. Результаты его трудов становились известными, лишь когда скот собирали для клеймения.

— Ладно, если не хочешь меня слушать, я возвращаюсь в Арагон, — садясь на коня, заявила Дженни. — Но очень хочу, чтобы ты передумал и позволил мне переговорить с Бартом.

Улыбнувшись в ответ, Рауди отрицательно покачал головой. Глядя на него, Дженни в тысячный раз подумала, что он самый красивый ковбой, самый статный из парней во всей округе. Жаль, что такой упрямый и такой незадачливый хозяин.

— Не беспокойся, — улыбаясь, заверил он. — Так или иначе, но я буду на родео и возьму первый приз. Тогда поженимся.

— Верю, дорогой, — ответила она, протягивая руку. — Удачи тебе.

Помахав жениху, Дженни круто развернулась и рысью доскакала прочь. Он снова в нерешительности смотрел ей вслед. Малыш жалобно заржал, не понимая, какую беду несет им обоим его неудача.

Рауди потрепал Малыша по гриве, провел рукой по шее.

— Плохи наши дела, старина. Столько вложили сил, готовя тебя к родео, и все напрасно. Ямка эта оказалась явно не на месте.

Он мрачно раздумывал над ситуацией, но не видел никакого выхода. Рауди владел небольшим ранчо «Слэш Бар», когда-то принадлежавшим Тому Слейтеру. Он купил его через банк, сделав первый взнос из своих сбережений и вознаграждения за поимку Бинка Данека, грабителя банков.

Несколько месяцев дела шли хорошо. До клеймения… Но потом он не досчитался двухсот голов — больше любого другого скотовладельца, даже тех, кто имел очень много скота. Его стадо пришло в упадок.

Потом начались разборки из-за ограждений с людьми Луби, правда, не с ним самим. Дело чуть не дошло до стрельбы. Несмотря на ловкие отговорки Барта, Рауди не сомневался, что масла в огонь подливал именно он. В довершение всего стало не хватать воды, и еще он задержался с выплатой очередных взносов в банк. Так что все надежды он возлагал на Праздник скотовода. Приз на родео открывал возможность внести плату за ранчо и удовлетворить желание Дженни. До того как Малыш повредил ногу, у них с Луби оставались равные шансы, и Барт об этом знал.