#НенавистьЛюбовь. Книга вторая

– Что ты ко мне с ней пристала?!

– Потому что она тебе нравится?

И я соврал. Назло ей соврал.

– Да! – заорал я. – Она мне нравится! Она красивая. Нежная. Женственная. Не то что ты!

А потом Дашка увидела пацанов и ушла: гордая, стремительная, недоступная. Парни окружили меня, но я растолкал всех и просто свалил в другую сторону, злой до изнеможения. В ушах все еще звенел ее голос. Ее слова о том, что Стоцкий лучше меня. И что она выбрала бы его.

Меня нашла Каролина, которой пацаны всё рассказали. Она извинялась, говорила, что просто хотела мне помочь и не знала, что так все обернется. Если бы мне так «помог» Петров, я бы ему вмазал по челюсти. Но это была Каролина Серебрякова, и я даже голос на нее особо повысить не мог, не то что ударить. Сначала я злился, но она почему-то заплакала. А женские слезы всегда были самым мощным оружием против меня. И я успокоился.

Мы гуляли недалеко от моего дома, когда встретили Дашку. И я понял, что она меня еще долго не сможет простить. Сказав пару гадостей в своем фирменном язвительном стиле, Сергеева ушла, а я залез на забор и закрыл лицо руками. Каролина стояла рядом и стала гладить меня по плечу. Это раздражало.

– Убери руку, – попросил я ее, а на ее глазах снова появились слезы.

– Ты теперь, наверное, меня ненавидишь, – прошептала она.

Мне стало стремно: обижать ее в мои планы не входило.

На следующий день меня позвала на вписку одноклассница. Никуда тащиться мне не хотелось, но я случайно узнал, что там будет и Дашка. Поэтому все-таки согласился. Надеялся поговорить с Сергеевой там, на нейтральной территории, и все объяснить.

Не помню, как так вышло, что на вписку я пришел одновременно с Каролиной, и все решили, что мы вместе. Народу было немало. Гремела музыка, на столе и на полу стояло много алкоголя, на который заранее скидывались парни. Было весело. Кто-то танцевал, кто-то дурачился, кто-то откровенно флиртовал друг с другом. Помню, я смотрел на старшеклассника и старшеклассницу, которые целовались на диване, и меня это ужасно завело – гормоны. Мне хотелось так же – с Сергеевой. И я с трудом отвел от парочки взгляд.

Каролина чувствовала себя не в свой тарелке, испуганно жалась ко мне, а когда какой-то чувак решил позаигрывать с ней, мне пришлось его отгонять. Почему-то это еще больше убедило остальных в том, что мы – пара.

Когда соизволили прийти Дашка с Ленкой, я уже выпил бутылку пива и чувствовал себя взрослым и свободным. Каролина не отходила от меня ни на шаг, но меня это уже не напрягало. Напрягало другое – то, что рядом с Сергеевой стал виться тот самый Стоцкий. Он слишком откровенно пялился на ее ноги. Я тоже на них пялился, не скрою, но хотя бы делал это украдкой. И возмущался про себя – зачем Пипетка напялила такой короткий сарафан? Еще короче не могла найти? Ее ноги всегда мне безумно нравились.

Скотский-Стоцкий тоже их оценил. От этого хотелось натянуть хотя бы один его глаз на задницу, чтобы не пялился на Дашку, но пришлось сдержаться. Устраивать драку в чужом доме не хотелось. И я молча глотал то, как Скотский лапал ее, прижимал к себе и нес какую-то чушь прямо ей на ухо.

Дашка же все время улыбалась, точно кукла. Наверное, он ей и правда нравился. Мне оставалось только сжимать кулаки. Между тем целующаяся парочка на диване не унималась. А вскоре они исчезли – я прекрасно понимал, для чего. И попытался думать не о том, как на моих коленях будет сидеть Сергеева и целовать меня, обвив руками шею, – иначе мне придется позорно ретироваться куда-нибудь в ванную. Я разговорился с Каролиной о совершенно посторонних вещах, выпил еще пива, и меня отпустило.

Кто-то предложил сыграть в «бутылочку». Я зачем-то согласился. Каролина – тоже. Из-за алкоголя было весело и кружилась голова, поэтому я лег прямо на пол, положив голову ей на колени. И думал, что было бы круто, если бы мне выпало взасос поцеловать Сергееву. Но эта идиотская «бутылочка» дала мне возможность только обнять Дашку. Она так пристально и нехорошо на меня смотрела, что я обнял ее и моментально отстранился, мысленно посылая куда подальше.

Когда выпало, что я должен по-взрослому поцеловать Каролину вместо какого-то пацана, я не стал отказываться. Был уже на пределе – не мог больше смотреть на то, как это делают другие. А еще хотел доказать Сергеевой, что мне на нее плевать, – пусть хоть облизывает своего Скотского с головы до ног.

Делать это на виду у всех было страшно. Все внимательно смотрели на нас с Каролиной, будто хотели увидеть шоу. И раз они хотели шоу, я решил, что они получат его. «Сейчас или никогда», – скомандовал я себе. После этих слов я, как правило, не отступал. И делал то, что делать боялся или не хотел. Под одобрительный гул пацанов я взял тонкое нежное лицо Каролины в свои ладони, склонился к нему и поцеловал, не зная, правильно делаю или нет. Я старался быть нежным, но напористость победила.