Ненавистная фрау

— Да, тогда это все объясняет. — Боденштайн включил сигнал поворота и перед торговым центром «Майн-Таунус» съехал с трассы А66, чтобы направиться в Бад-Зоден.

Взгляд Оливера скользил по ее лицу. Он задавался вопросом, что она собой представляет. Неужели она предполагала, что ей удастся так легко его соблазнить, что он повезет ее к себе домой или даже переспит с ней прямо в машине? К его собственному удивлению, Оливер заметил, что подобные мысли не кажутся ему столь неприятными. С чего бы это он вдруг стал столь восприимчив к женской привлекательности? Может, причиной тому отсутствие Козимы или встреча с Инкой Ханзен?

Некоторое время спустя он остановился у курортного парка в Бад-Зодене рядом с желтым «Судзуки», но Тордис и не собиралась выходить.

— Спасибо за информацию, — сказал Боденштайн. — Вы нам очень помогли.

Молодая женщина подняла взгляд, и в ее глазах возникло выражение, манящее и обольстительное одновременно, заставившее пронзительно зазвонить тревожный колокольчик в голове Боденштайна.

— Счастливо добраться до дома, — пожелал он с прохладцей. — Спокойной ночи.

Фридхельм Дёринг приехал домой в четверть седьмого и был задержан у входа экипажем патрульного автомобиля. Когда спустя полчаса туда приехал Боденштайн, Дёринг был вне себя от ярости.

— Что это за второразрядная комедия? Что вообще произошло? — кричал Дёринг, несмотря на ранний час и не обращая внимания на соседей. Он был небрит, выглядел напряженным и утомленным после бессонной ночи.

— Откуда вы сейчас приехали? — спросил Боденштайн.

— Какое вам дело? — буркнул Дёринг. — Как вам пришло в голову задержать меня здесь, возле собственного дома?

— На это у меня есть свои причины. — Боденштайн оставался спокойным. — Так где вы были этой ночью? И где ваша жена?

— Понятия не имею, — пожал плечами Дёринг. — Я не видел ее с пятницы. Потому что она уехала от меня и помчалась к этому своему маленькому придурочному ветеринару!

Внезапно он понял, что сказал больше, чем изначально хотел сказать.

— Так… — Боденштайн поднял брови, как будто только что услышал эту новость. — Где вы были вчера вечером между восемнадцатью и двадцатью часами?

— Я не произнесу ни звука! — прорычал Дёринг. — Я хочу попасть в свой дом.

— Вчера вечером на Керстнера напали в его клинике, — сообщил Боденштайн, — а ваша жена бесследно исчезла.

— Мне очень жаль, — ответил Дёринг с сарказмом.

— Это вы избили Керстнера и похитили вашу жену?

— У вас безумные фантазии, — ерничал Дёринг. — С какой стати я бы стал это делать?

— Возможно, с такой, что ваша жена знает о вас некоторые вещи, которые могли бы принести вам немало неприятностей, — предположил Боденштайн. — Ваш друг Ягода, который вот уже пару дней живет за государственный счет, многое рассказал. — Боденштайн отметил, как оцепенел Дёринг. — Например, о вашем общем друге Морисе Браульте. Или о тайнике с видеозаписями, которыми он шантажировал своих клиентов. Блестящая идея — удержание клиентов силовым приемом. Глупо со стороны господина Ягоды, принимая во внимание тот факт, что прокурор Гарденбах оставил подробное признание, прежде чем застрелился. Сейчас мы знаем все о темных сделках «ЯгоФарм» и многое знаем о вас, господин Дёринг.

— Обо мне нечего знать, — возразил Фридхельм, но озлобленность в его глазах сменилась озабоченностью.

Вероятно, он еще не слышал об аресте Ягоды и начинал понимать, как близко от пропасти находится сам.

— Вы сейчас поедете со мной во Франкфурт, в морг. — Боденштайн посмотрел на часы. — Вчера ночью в Майне был обнаружен труп женщины, и мы предполагаем, что это может быть ваша жена.

— Вы не имеете права меня принуждать, — запротестовал Фридхельм.

— Ошибаетесь, имею. — Боденштайн открыл дверь своей машины. — Прошу вас, господин Дёринг.

Через полчаса Дёринг с раздраженным лицом стоял в ярком свете неоновых ламп прозекторской института судебной медицины и пристально смотрел на жестоко обезображенный и все еще не опознанный труп женщины. Он порывисто отвернулся. Боденштайн внимательно наблюдал за ним, но мыслями был где-то совсем в ином месте. Оливер был не из тех мужчин, чье эго требовало, чтобы женщины ему навязывались, но недвусмысленная дерзость Тордис ему, без сомнения, польстила. Что было бы, если бы он дерзнул ее поцеловать? Что бы она сделала, если бы он…

— Почему вы принуждаете меня опознавать каких-то мертвых людей? — вырвал его из далеких мыслей голос Дёринга.

— Это ваша жена? — спросил Боденштайн.

— Нет, черт подери! — Дёринг энергично покачал головой. — Это не она. Я буду жаловаться лично на вас и на ваши методы министру внутренних дел, Боденштайн! То, что вы здесь делаете, — это психотеррор!

— Почему вы уверены, что эта погибшая женщина — не ваша жена?

— У моей жены была операция по поводу аппендицита, — резко ответил Дёринг. — Я знаю тело своей жены. Эта слишком полная. Я могу идти?

— Конечно. — Боденштайн постарался скрыть от Дёринга, насколько он облегчил его состояние своим признанием. — Если хотите, я могу распорядиться, чтобы вас отвезли домой и…