Ненавистная фрау

— Фрау Кирххоф, — ответил Боденштайн, не поднимая глаз. — Узнайте в лаборатории, как продвигается исследование автомобиля. За работу, коллеги. Следующее совещание ровно в четыре часа. И к этому времени мне хотелось бы иметь первую информацию.

Все кивнули и поднялись, чтобы приступить к делу.

— Одну минуту, фрау Кирххоф, — попросил Боденштайн.

Пия остановилась. Оливер откинулся назад на своем стуле и внимательно посмотрел на нее.

— Как вы уже наверняка заметили, — сказал он, когда другие покинули помещение, — я не приемлю авторитарный стиль руководства. Но в каждом коллективе должен быть кто-то, кто определяет игру. В нашей команде это я. И я рассчитываю на то, что мои указания будут выполняться.

Пия ответила на его взгляд. Она поняла, что он имел в виду.

— Я и не думала подвергать сомнению ваши распоряжения. Но я заметила, что Бенке не особенно горел желанием. А поскольку я уже пережила в своей жизни достаточно вскрытий и для меня это не обременительно, то и предложила поехать вместо него.

Боденштайн задумчиво кивнул.

— Ну хорошо. — Он отодвинул стул, поднялся и улыбнулся. — Кажется, судебная медицина — близкая для вас сфера. Я вчера заметил, как непринужденно вы там себя вели.

— Верно, — кивнула Пия. — Я шестнадцать лет была замужем за доктором Хеннингом Кирххофом. Мы жили недалеко от института, и, поскольку он был трудоголиком, мне приходилось ходить туда, если я хотела его увидеть. Соответственно, отсюда мой опыт в области судебной медицины.

— Вы были замужем? — Боденштайн увидел подходящую возможность побольше узнать о своей новой коллеге.

— И продолжаю быть, — ответила Пия. — Но мы с мужем расстались почти год назад. Вы на меня не сердитесь?

— Да чепуха. — Боденштайн неожиданно ухмыльнулся. — Я бы с удовольствием отправил Бенке на это вскрытие. Но на этот раз парню удалось увильнуть.

Пия вошла в помещение, где должно было состояться вскрытие трупа Изабель Керстнер.

— Пия! Как я рад тебя видеть! — воскликнул профессор Томас Кронлаге, руководитель Франкфуртского института судебной медицины, мужчина лет пятидесяти пяти, с фигурой тридцатилетнего атлета, с коротко остриженными светлыми волосами и быстрыми светлыми глазами. Раскинув руки, он улыбался во все лицо.

— Привет, Томми! — Пия тоже улыбнулась, и они обнялись. — Я тоже рада.

Бывали времена, когда Кронлаге был ей более близок, чем ее собственный муж. Он вместе с ней переживал ее напрасные усилия по спасению брака с Хеннингом Кирххофом, заместителем руководителя института судебной медицины. Кирххоф, который все еще продолжал оставаться Мужем Пии, был не простым сотрудником института, а являлся одним из немногих специалистов в области судебно-медицинской антропологии в Германии и звездой в своей мрачной профессии. Его коллеги дали ему тайную кличку Бог Мертвых, и в какой-то момент именно эти его «клиенты» привели брак Пии к краху, поскольку он не мог забыть о работе даже дома. Хеннинг как ученый пользовался огромным авторитетом, даже Пия восхищалась своим мужем и боготворила его. Но когда дошло до того, что она начала разговаривать с мебелью и картинами, ей стало понятно: брак с гением означает одиночество. Почти год назад в марте Хеннинг полетел в Австрию осматривать место, где произошел несчастный случай с участием фуникулера, не простившись с Пией. Она ушла из их общей квартиры в старинном доме на Кеннеди-аллее в Заксенхаузене. Муж это понял лишь спустя две недели.

— Как у тебя дела? — Отстранив Пию от себя, Кронлаге испытующе вглядывался в ее лицо. — Ты хорошо выглядишь. Я слышал, тебя занесло в отдел убийств.

— Да, я уже месяц работаю в К-2. — Пия улыбнулась.

В этот момент постучали в дверь, хотя она была открыта, и в комнату вошел молодой человек.

— Доброе утро, — бойко поздоровался он.

— А, господин прокурор! — радостно воскликнул Кронлаге. — Ну, тогда мы можем начинать.

Пия представилась и подала молодому человеку руку.

— Йорг Хайденфельд, прокуратура Франкфурта.

— Это ваше первое вскрытие? — осведомился Кронлаге и пристально посмотрел на прокурора поверх своих очков-«половинок».

Хайденфельд только кивнул.

— Итак, приступим. — Кронлаге дал знак ассистенту, и тот снял с трупа простыню. — Ваш первый труп, во всяком случае, молодой и свежий.

— Свежий труп? — недоверчиво переспросил Хайденфельд.

— Если вы когда-нибудь увидите труп, пролежавший четыре недели в закрытой квартире, — весело возразил Кронлаге, — то будете с тоской вспоминать сегодняшний.

— Все ясно, — пробормотал прокурор и побледнел.

Пия и Хайденфельд молча слушали, как профессор диктовал в висящий у него на шее микрофон данные внешнего осмотра трупа.

— Что бы вы сказали на первый взгляд, Флик? Когда наступила смерть? — спросил он своего ассистента.