Ненавистная жена

— Мариш?! — Я разворачиваюсь и сдергиваю сопляка с кресла за шиворот так стремительно, что он даже рот закрыть не успевает. Сжав пятерней основание шеи, заставляю упасть на колени, носом в пол, и глухо застонать от боли. Мне хорошо знакомы эти звуки, он пробует вырваться, но ему со мной не справиться, и парень затихает, наконец сообразив, чья очередь здесь задавать вопросы.

Не его. Но хоть не визжит от испуга.

А вот Мышь успевает вскрикнуть и, конечно же, бросается между нами. Я бы удивился, если бы она не выкинула что-то подобное.

— Ярослав, ты с ума сошел! Отпусти Максима, что ты себе позволяешь?!

— А ты? Какого черта ты все еще здесь, когда должна быть дома? Почему я должен думать, где ты и с кем?

— Что?!

— Что слышала!

Ну вот, быстро пришла в себя. Взглянула коротко, мигнув за стеклами очков ресницами, и поджала губы.

— А ты не думай, я тебя не прошу!

— Борзова…

— Я на работе, если ты не видишь.

— Вижу, — рычу в ответ, и не пытаясь скрыть раздражение. — Как домой пришел, так и вижу. В гробу я видел твою работу, поняла? Я уже сказал однажды, что способен тебя обеспечить. Тебе нужны деньги? Сколько, скажи? Назови сумму, чтобы я больше не искал тебя в городе и не думал, где мой гребанный ужин, когда приду домой, отпахав день, как проклятый!

Она наклоняется и помогает своему знакомому подняться. Встает, и я замечаю, как застывает ее тело вблизи от меня, будто в нем замерзает кровь или она чувствует опасность.

— То, что мне нужно от тебя, ты дать не сможешь, — отвечает ровно, не поворачиваясь полностью. — Иначе мы договорились бы при первой встрече. А на все остальное я способна заработать и сама. Ты перегнул палку, Ярослав. Здесь моя работа и люди, которых я уважаю. Ты должен извиниться перед Максимом. Он — мой друг.

Что? Она серьезно? Нет, я своим ушам не верю. За кого она меня принимает? За ублюдка Корнеева, который ждет ее на улице? Или за свою марионетку?

— Должен? — мои челюсти едва размыкаются, когда я разворачиваю ее к себе лицом. — Ты, девочка, видимо забыла, с кем имеешь дело. Но мне не сложно напомнить, кому ты принадлежишь. Мне! И кому отныне решать, кто твои друзья. Собирайся, мы уходим! О долге дома поговорим.

Я не помню баб, которые бы мне не отвечали согласием, и не привык принимать женскую волю в расчет, но Мышь, как всегда, упрямится. Бледная, взглядывает на меня, и не думая сходить с места.

— Я не спешу. Извинись, если хочешь, чтобы я ушла с тобой.

Пауза в кабинете затягивается, пока наши взгляды скрещиваются и держат друг друга, и в ней я ясно слышу вопрос парня:

— Марина, кто этот тип?

Только потому, что мне надоело играть в игры, я грубо отрезаю:

— Муж.

— Кто? — изумленно выдыхает тот, не веря моему признанию. — Марин, ты замужем за вот этим громилой… Ты?!.. Нет, не может быть.

А толстяк, похоже, вовсе не трус, раз не боится при мне болтать лишнего.

— Да, замужем, — бросает Мышь одним коротким выдохом, будто и сама не верит. А вот обращается к парню, куда приветливее, чем ко мне. Он уже успел встать на ноги и смотрит на меня волком. А точнее, молочным щенком, который думает, что заострил клыки о мамкину титьку. — Прости, Максим, это больше не повторится.

— Ты не виновата, Марин. Просто кое-кому полезно пропить курс «антиозверина». Ты уверена, что тебе не нужна помощь?

— Еще одно слово, сопляк…

— Да пошел ты, псих!

Приходится ткнуть щенка мордой в монитор и, видит небо, это чистое проявление доброты с моей стороны. Монитор падает на пол и разбивается, а вслед за ним и сам парень сползает со стола, опрокинув стоящие на нем предметы. Мышь, охнув, порывается кинуться на помощь, но меня это достало не меньше, чем ее и, удержав хрупкое плечо стальными пальцами, я честно предупреждаю женушку, что мое терпение не безгранично. И если она хочет увидеть продолжение, то она его получит.

За дверью кабинета уже кто-то кричит, обещая вызвать охрану, но мне плевать:

— У тебя есть секунда, ж-жена. Или идешь сама, или я тебя вынесу. Время пошло…

Марина

— Ребята, все хорошо. Расходимся! И лучше по домам! Я случайно упал. Черт… до чего же я неуклюжий… Марин, ты звони, если что… Слышишь?!

Не помню, как взяла сумку и кофту, и что ответила Максиму.

Я выхожу из кабинета на негнущихся ногах. Иду к выходу, едва ли замечая, как передо мной расступаются сотрудники, внезапно смолкая при виде Борзова. Лишь ощущаю спиной его тяжелое дыхание и ауру живой силы, которая прожигает затылок сильнее, чем темный взгляд. Даже про себя я все еще не могу назвать его мужем, а мне предстоит вернуться в его дом…

Муж.

Господи, как же стыдно перед ребятами. Такой стыд я не переживала даже на собственной свадьбе, когда чужие люди разглядывали меня, без стеснения оценивая, сколько же я стою. Когда друзья Борзова с сочувствием хлопали его по плечам, каждый мечтая втайне оказаться на его месте. Пусть мужем Мыши, но лишь бы зятем Корнеева. Даже зная, что всем на меня плевать, я не ощущала тогда такой неловкости, как сейчас.