Ненавистная жена

Я только что вышла из душа и вытирала волосы, когда высокие женские всхлипы послышались сначала на крыльце, а потом и в прихожей. И строгое ворчание Данила Егоровича, обращенное, похоже, к жене:

— Хватит причитать, Анжелка! Заладила одно и то же! И без тебя тошно. Сколько повторять — не суй нос, куда не следует! Зачем к журналистам сунулась, кто тебя просил?

— Я же объяснила, Данил! Они сами меня окружили, я еле вырвалась! И ничеготакогоя не сказала. Только правду!

— Ну да, не вертела бы задницей, никто бы тебя и не заметил! И много ты той правды знаешь — с воробьиную свистульку, а все туда же! Жало расчехлила… Собирай манатки, и чтобы я тебя не видел здесь!

— Даня, а как же Ярушка один-то? Надо вернуть врача и немедленно! Зачем он его прогнал? Он наши деньги не за красивые глаза получает!

— Наши?! Анжелка… Христа ради, уйди с глаз!

Дверь уже ничего не скрывала, я нутром ощутила неладное и накинула на сорочку халат. Взяла с комода и надела очки, которые успела купить (последнее время вне дома я чаще носила линзы) и вышла в гостиную, а следом и в небольшой холл, как раз в момент, когда троица оказалась в доме.

Жена Данила Егоровича продолжала что-то бубнить, но я на нее не смотрела — лишь мазнула взглядом по яркому пятну. А вот дальше… Будь я более впечатлительной, то обязательно бы вскрикнула, увидев своего мужа. А так лишь онемела на короткий момент времени…

Высокий и крепкий Борзов стоял в куртке, наброшенной на голый торс, на своих двоих и держался рукой о стену. На лице не было живого места. Глаза опухли, на разбитой брови сидел пластырь, скулы тоже вспухли и кровь запеклась в углу рта. Если бы не помнила, как он выглядел, то ни за что бы не узнала. На поджарый торс из одних мышц смотреть не решилась, заметив кровоподтеки от ударов. Он молчал и стоял, шатаясь, но совершенно точно из последних сил.

Определенно женщина озвучила не такие уж и неправильные мысли.

Я шагнула ближе, переводя взгляд на хозяина дома.

— Данил Егорович, почему Ярослав здесь, а не в больнице? — задала самый актуальный вопрос. Дед не мог не видеть состояние внука и не переживать. — Ему нужна помощь, неужели вы не видите?

Мужчина, видимо, и сам задавался тем же вопросом, потому что с досадой бросил:

— Если бы он еще дал себе помочь! Упрямец!

— Я…в-ф…порядке. К черту врачей!

— Но почему вы не настояли? — продолжила я. — Кто-то же должен был. Посмотрите на него, он едва в сознании!

— Почему да почему! — фыркнула крашенная блондинка, стреляя недобрым взглядом из-за плеча своего мужа. Поджала брезгливо губы, обсматривая меня, будто это я виновница произошедшего. — Удивляется она — святая простота! А где ты-то была, а, милочка? Пока твой муж бился за звание чемпиона?

Я повернула голову к женщине, не совсем понимая суть претензии.

— Здесь. А где я, по-вашему, должна быть? — вернула ей вопрос.

— Возле Ярого, конечно! Раз ты его жена. Но ты, похоже, только филька на бумажке…

— Дед! — рыкнул Борзов и снова пошатнулся.

— Да?

— Ты знаешь, что делать. Лучше убери ее. Дай… денег.

— А ты?

— С-справлюсь.

— Пошли, Анжелка! Ну и стерва ты…

— Но, Даня! Я же, как лучше хочу…

И не успела я ответить, как Данил Егорович взял жену за локоть, повернул и выпихнул на улицу. И сам следом вышел, сбросив с руки под стену тугой рюкзак.

Оставшись без родственников, Ярослав попытался снять куртку, но у него не вышло.

Он бы упал, если бы не стена и мое плечо, в которое он вцепился пальцами, когда я обхватила его руками за талию. Кожа оказалась горячей и гладкой. Ноги на мгновение подкосились и я, зная, насколько этот мужчина сильный, ужаснулась тому, что же там произошло — на ринге.

— Привет, ж-женушка. Соскучилась? — услышала царапающее. И если Борзову захотелось язвить, опираясь на меня, то он выбрал не самый лучший момент. — Я — очень!

Я подняла взгляд.

— Не верю. У тебя физическое истощение, нарушение координации и, видимо… сознания! Тебе нужен врач. Ты сумасшедший, если отказываешься от помощи!

— Мне нужна кровать и ведро — будет мутить. И тишина. Никто не должен знать и видеть, как мне хреново.

— Если ты упадешь, я тебя не подниму, слышишь? — Он уже почти лежал на мне и, кажется, этого не замечал.

— Доковыляю…

Но в комнату мы дошли с трудом. Когда поняла, что это моя спальня — было поздно, Борзов уже опускался на кровать. Я помогла ему стянуть куртку, стараясь не смотреть на следы кровоподтеков на сильных плечах, и он тут же рухнул на постель спиной.

Ладно, возможно, он даже не заметил или вошел по привычке — все же это его старая комната. И тут есть ванная — она ему ночью наверняка понадобиться.

Ничем иным я собственный промах объяснить не смогла.

Борзов со второй попытки сбил с ног кроссовки и подтянул одну руку под голову. Я поспешила положить под нее подушку.

— Тебе придется снять с меня штаны… — проговорил устало.

— Хорошо, попробую.

— Совсем…

Я не видела его почти неделю, а сейчас находилась в контакте ближе некуда. И все же на секунду замешкалась, поднимая взгляд и зная, что он смотрит на меня. Ответила как можно бесстрастнее:

— Там нет ничего, чего бы я не видела. Ты постарался.