Ненавистный брак

— Вы должны мне почти десять тысяч рублей, — возразил Лемм и, улыбнувшись, повернулся к князю, — но, в конце концов, у нас есть важный свидетель… На остальные деньги я согласен сыграть под честное слово, если Вы проиграете. Здесь почти восемь тысяч рублей… проигравший теряет двадцать тысяч… По рукам?

— Согласен! — крикнул Дмитрий.

Кто-то оставил дверь открытой, и теперь из основной залы в этот закуток начали приходить любопытствующие зеваки. Заинтересованные происходящим, они окружили стол, чтобы поглазеть на игру. Александр Карелин поднялся из-за стола, желая прекратить игру, но не двинулся с места, загипнотизированный картами, одна за другой выпавшими из рук Дмитрия.

— Три короля! Я выиграл! — в дикой радости воскликнул Лемм. — Теперь Вы должны мне двадцать тысяч рублей. Вам не расплатиться со мной, даже продав свою развалюху.

Вконец опьяневший Дмитрий ухватился за стол и с трудом выпрямился.

— У меня есть на что купить твой мерзкий, вонючий кабак. Дай мне реванш!

— А под какой залог?

— Сестра!.. — начал Дмитрий, но не успел договорить.

— Что ты говоришь, подлец? — со всей силой тряхнул его взбешенный Карелин. — Тебя не оправдывает даже то, что ты пьян! Идем немедленно отсюда!

— Минуточку! — в свою очередь запротестовал Лемм, тоже вставая. — Дмитрий Иванович должен мне сорок тысяч рублей, и я хочу получить честно выигранный должок.

— Негодяй! — гаркнул Карелин и ударил кабатчика прямо в челюсть. Лемм охнул и мешком рухнул на пол.

— Я убью Вас! — кое-как поднявшись, заорал он, вне себя от злости.

— А я — тебя, мерзавец! Елизавета Ивановна — моя невеста! Получи свои грязные деньги! — Карелин швырнул ему в лицо пригоршню купюр и монет, а потом подхватил Дмитрия и поволок его, как тряпичную куклу, к выходу. Люди, молча, расступались перед ним, давая дорогу…

На следующий день грустный, бледный, с пустой от перепоя головой, растрепанный и помятый Дмитрий в отчаянно-премерзком настроении, не переодевшись, с жалким видом докладывал матери о том, что случилось в кабаке. Он никогда не забывал, что делал и говорил, а уж тем более помнил, что слышал, даже если был в доску пьян, как прошлой ночью. Он смог со всеми подробностями пересказать матери события минувшей ночи, и Павла Петровна слушала его сначала с грустью, а потом с легкой улыбкой на губах. Впрочем, улыбка исчезла, когда Дмитрий признался в своей последней ставке, хотя Павла Петровна не стала корить сына, понимая, что именно этот поступок обязал Карелина защитить Лизу.

— Карелин оплатил твой долг? — недоверчиво переспросила она. — Он сказал, что Лиза его невеста? Ты уверен, что все правильно расслышал?

— Да, маман… Вы же знаете, что я никогда не теряю разум.

— Однако вчера тебя тащили, как мешок, и Борис на руках поднял тебя сюда и уложил в постель.

— Клянусь, все было так, как я сказал… только, думаю, князь никогда больше не вернется сюда, разве что в порыве благородства.

В это самое время в дверь тактично постучал Борис и, услышав разрешение войти, возвестил:

— Барыня, Его Сиятельство, князь Карелин ожидают в прихожей. Они спрашивали о барине Дмитрии.

Мать с сыном коротко переглянулись.

— Передай князю, — Павла Петровна повернулась к Борису, — пусть он будет так любезен подождать минутку!

Борис вышел. Дмитрий наотрез отказывался встретиться с Карелиным. Впервые в жизни ему было стыдно, но Павла Петровна живо напомнила ему их положение. К тому же, приход Александра свидетельствовал о том, что он тоже хотел извиниться. Ничто не позволяло ему прилюдно говорить в кабаке, что Лиза была его невестой. Пока Дмитрий бодро умывался, стараясь смыть следы вчерашнего пьянства, и переодевался, Павла Петровна продолжала наставлять сына.

— Ты должен заставить Карелина поверить, что никто в доме не знает о происшествии в кабаке, — втолковывала она, — и попроси его, чтобы он никому ничего не говорил.

Дмитрию напустил на себя смиренный вид человека, ждущего помощи и защиты. Павла Петровна слегка подтолкнула сына к лестнице, и когда он уже собрался спускаться, поцеловала его в лоб.

— Я буду ждать тебя в своей комнате, — сказала она напоследок.

Павла Петровна, не торопясь, шла по широкому коридору, на ходу обдумывая каждое слово сына и внимательно прислушиваясь к голосам, доносящимся снизу. Неожиданно выражение ее лица изменилось, будто она вспомнила нечто очень важное. Павла Петровна направилась прямиком в спальню Лизы. Когда она вошла, Лиза сонно приподняла голову с подушки.

— Лизонька, милая, как ты себя чувствуешь? — войдя в комнату заботливо спросила она.

— Не знаю, — сонно ответила Лиза, приподнимая голову с подушки. — Я только что проснулась. Даже не знаю, сколько я спала.

— Это всё, что тебе было нужно, доченька. Ты спала со вчерашнего вечера. Ты очень устала, Лизонька, и была расстроена. Успокоительное пошло тебе на пользу.

— Поручик Лаврецкий не приходил?

— Никто не приходил, кроме врача и князя Карелина. Князь справлялся о здоровье Ивана Петровича, а сейчас он разговаривает с твоим братом.