Ненавижу блондинов (СИ)

— Маша, значит. Ершова, если не ошибаюсь? — она насмешливо хмыкнула. — На фото ты симпатичнее, Маша Ершова. А ты, Игнат, похоже не в курсе — девочка-то не простая, — она цокнула языком и продекламировала: - Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы в нашей столице…

— Что? — Наш общий возглас вызвал на ее лице довольную улыбку, от которой узкие глазки-щелочки стали еще уже.

Сейчас она напомнила мне чернобурую лисицу. Точно одно из чучел этого дома ожило и сменило ипостась, перекинувшись хитрющей девицей. Ей самое место в этом зверинце хищников.

— Вы телек не смотрите? Твое фото, Маша Ершова, по всем каналам каждые пять минут показывают. Ты сегодня знаменитее всех.

— Вот как! — впервые на лице парня мелькнуло удивление, но предназначалось оно мне, как и его внимательный взгляд. — Кто же ты такая, Маша, которая на уши поставили все службы города и области? Внучка мэра или какой-нибудь шишки из администрации?

— А ты не знаешь?! Ну конечно не знаешь. Все как всегда. И почему тебя назвали Игнатом? Ты же настоящий Иванушка, — Рита проглотила «дурачок», сощурилась, что-то для себя решая.

— Ты все сказала? — грубо осадил гостью парень. — Можешь катиться откуда пришла. Двери ты знаешь где.

Но девушка, словно не заметила его грубости. Даже ухом не повела и не взглянула в сторону выхода, точно не ей сказали только что «вон». Перестав улыбаться, она потребовала:

— Нам нужно поговорить, Игнат. Сейчас, — она глянула на меня непроницаемыми черными глазами. — Ты нас не оставишь… Маша Ершова? Нам о личном переговорить нужно… Очень личном…Уж извини.

— О чем ты? Я тебе повторю еще раз — меня твое предложение не интересует, — в голосе Игната послышалось раздражение, но хватка его пальцев стала слабее, и я соскользнула с рук.

Не знаю, что связывало этих двоих, но им точно не стоило мешать выяснять отношения. И завтрак должен кто-то спасти. От голода уже темнело в глазах, а участвовать в чужих разборках — это без меня. Тем более я всегда могу подслушать под дверью.

Со скоростью, которую позволяла больная нога, я похромала в кухню. Выпила стакан апельсинового сока, стоящий рядом с забытой пачкой. И подслушивать не пришлось, Рита и не думала таиться. Говорила намеренно громко, чтобы слышала я.

Поспешила к стоящей на плите сковороде, откуда тонкой струйкой тянулся дымок, когда в спину прилетело:

— Маш, начинай без меня. Я не задержусь, — пообещал Игнат. — А ты говори, что хотела и выметайся отсюда.

Окинула быстрым взглядом полную дыма кухню, отмечая мини бар с тремя высокими стульями. Кухонный гарнитур в черно-серо-бежевых тонах, в стиле «Хай тек», дикий камень, украшающий стену. Окно, заставленное кактусами, и приоткрытую дверь на террасу. Выключила печку и поставила сковородку с неаппетитными угольками бывшего омлета под струю воды. Включила вытяжку. Нашла пульт, собираясь включить небольшую плазму на стене и послушать новости про себя и проверить слова Риты. Не верилось, что меня могли искать, точно не Макс, а я — дочка миллионера Шалого. Один вопрос вертелся в голове: если Рита не сказала про Макса, значит, его не ищут. Спасли, выкупили или… убили. Но последнее она точно рассказал бы. Если молчит, значит, Макс жив. Чувство тревоги грызло и за Макса, и за своих.

Вспомнила маму, которая сейчас из-за меня места себе не находит. Оставалось только надеяться, что у нее не было новых приступов. Передала ли бабушка номер мамы, я не знала. Беспокоить Игната, выясняющего отношения с Ритой, — это нарваться на грубость. Парень и так на нервах. Гостья явно не из тех, кого он рад видеть. Потом, когда он закончит, обязательно спрошу. Надеялась, что бабуля сама позвонит маме, как это делала каждое утро и сообщит о моем звонке. А она пунктуальная, расскажет обязательно.

Пульт так и замер в моей руке, осела на высокий табурет возле барной стойки. Из-за неплотно прикрытой двери слышалось:

— Игнат, это серьезно. Очень. Шутки закончились. Я беременна. От ребенка избавляться не собираюсь, — решительно заявила Рита.

— Поздравляю, — равнодушно буркнул парень. — Все? Свободна…

— И это все, что ты можешь сказать?! — возмутилась девушка.

— А что ты ждала от меня? Салюта в твою честь не будет — чести у тебя нет.

— Ты стаешь отцом и так равнодушно реагируешь! — обиделась Рита: — Еще и пытаешься оскорбить. Я уже просила прощение, а ты… Я думала, ты обрадуешься ребенку… Неожиданно, конечно… получилось. Но это же счастье… дети — это же счастье…

Невольно прислушиваясь к словам девушки, сочувствовала ей. Рита запинаясь, подыскивая слова, уговаривала непонятно кого: Игната или, скорее всего, себя.

— Отцом! — фыркнул насмешливо Игнат. — Не выдумывай, Рит. Ребенок точно не мой. To, что ты залезла на меня пьяного, еще не делает меня отцом твоих детей. Мало ли с кем ты еще в тот же день…

Закончить он не успел — звонкая пощечина заставила вздрогнуть.

— Не смей! Никогда не смей поднимать на меня руку — поняла! — рявкнул Игнат. — Дрянь гулящая. Хуже кошки. Ее за дверь, а она обратно в дверь… Сколько еще раз тебя выкинуть отсюда, чтобы ты перестала появляться!