Ненавижу драконов

Пение и прыжки помогли согреться и Ярослав решил не останавливаться на достигнутом. «Мумий Тролля» сменил на «Арию» и вдохновенно, минут пять, кричал о том, что здесь куют металл. Слова он знал плохо, половину пришлось придумать на ходу, но было весело. Как мало оказывается нужно человеку для счастья. Потом пришел черед «Агаты Кристи» и их урагана. Получилось хорошо, даже появились мысли о певческой карьере. После «Агаты Кристи» его потянуло на лирику, почему-то на «Плач Єремі» и Ярослав вдохновенно пел о том что «вона буде пити не п'яніти від дешевого вина». Стало себя жалко, захотелось составить компанию девушке и ее выпивке. Пришлось менять репертуар на «Ногу свело» и таинственный ремемба хару мамбурум. Потом припомнился «Бумбокс» и их бездарный гитарист. Песню о гитаристе он знал еще хуже, чем репертуар «Арии», поэтому с чистой совестью украинские слова, которые не помнил, заменял на русские, которые приходили в голову. Получилось довольно мелодично и свежо. Суржик лучшее из изобретений человечества. Последним номером концерта стала песня «Чеки», называвшаяся «Космонавт». Эту песню Ярослав по странному стечению обстоятельств знал целиком (возможно, ему только казалось, что он знает), но, пропев что-то невнятное, он сразу перескочил на ту строчку, которая заканчивалась звуком «пи». Ярослав так страстно кричал эту строчку, подфутболивая лежавшие рядом камешки, что только после десятка повторений понял, что видит эти камешки, причем, видит хорошо, с уклоном в розовый цвет, правда, но ведь это мелочи.

— Почти час угробил, — удивился парень, разглядев стрелки часов.

Пришла разумная мысль плюнуть на драконьи призы и вернуться в общагу. Мысль была тут же с позором изгнана. Отступить после спуска, заплыва, а особенно пения? Ну, уж нет. Ярослав достал рисованный собственной рукой план катакомб, сложенный из разномастных обрывков в разных книгах и, вместо того, чтобы искать ближайший выход на поверхность, стал искать нужную для поисков артефакта развилку. Мысль о том, что план может не соответствовать действительности решила не приходить, наученная горьким опытом предыдущей разумной мысли.

Катакомбы были скучные. Новенькие какие-то. Без обвалов, следов пребывания человека, в виде наскальной живописи из трех букв, хлама времен Великой Отечественной и забытых кем-то бутылок из-под пива. Без сомнительного происхождения водоемов эти катакомбы обойтись не смогли, но и они были недостаточно мрачными, да и мелкими какими-то, едва до колена. Таинственных узких дыр, в которые норовили залезть разные исследователи подземелий под Одессой, тоже не встречалось. Не было ни резких поворотов, ни провалов, ни понижения потолка. Да и серый камень катакомб под Городом ничем известковые остатки доисторического океана не напоминал. Ярославу местное подземелье нравилось все меньше. В нем не было ничего лишнего, словно рыли его по четкому плану, не отступив от плана ни на шаг и не давая природе вмешиваться в свое творение.

Развилка нашлась довольно быстро. Первая развилка за все то время, что Ярослав шел от места приземления. Захочешь, не заблудишься.

— Что-то я недоверчивый, — сказал Ярослав и нарисовал на стене хода ведущего к Храму Забытого Бога жирную стрелку. Дверь, ведущую из храма в катакомбы, он заблаговременно открыл и очень надеялся, что ее не закроют. Храм — малопосещаемое место. Лестница, ведущая в подвал, наполовину разрушена, так что вряд ли какой-то идиот туда сунется и обнаружит отсутствие одной из стен. Никому не может настолько не повезти.

Вопреки оптимистичным надеждам Ярослава подземелье меняться не стало ни после первого поворота, ни после десятого. Препятствий тоже не попадалось. Было скучно. Ярослав начал сочувствовать героям драконовых сказок. Бедняги так маялись, рисковали свернуть челюсти из-за зевков и все впустую. Ему очень хотелось спать, очень не хотелось никуда идти, но он шел, из чистого упрямства.

— Что за приколы? — возмутился Ярослав, упершись после очередного поворота лбом в стену. — Вы считаете, что развеселили меня? — от возмущения ему даже спать перехотелось. — Ну, уроды…

Если верить планам, после этого поворота должен быть длинный, узкий и высокий тоннель к пещере с Сердцем Огня, искомым артефактом. Соответственно, стены здесь быть не должно.

— Замуровали, — предположил парень.

Он поводил ладонью по стене, постучал костяшками пальцев, потом носком ботинка.

— Не похоже, — вынужден был признать. Камень стены был цельным и ничем не отличался от камня остальных стен. Серый, невзрачный и гладкий, словно отполированный.

Следующая мысль была о двигающихся стенах.