Ненавижу драконов

— Мог, но он бы не понял, что это такое, возможно, счел бы болезнью. Сато думает, что знает все о мире.

— Я заметил, — кивнул Ярослав. А еще этот человек не любит тех, кто случайно или намеренно демонстрирует ему, что это не так.

— Думаю, ты бы не позволил ему смотреть в себя. Неприятная процедура. Особенно, когда смотрят не спрашивая. Сато просить не любит. Это ниже его достоинства, как он считает.

— Да кто он такой? — спросил Ярослав. Похоже, этот человек может позволить себе многое.

— Лучший из видящих суть из всех, что когда-либо рождались, на службе у смотрящих.

— Кто такие смотрящие?

— Те, кто не позволяет Старшим Домам сцепиться. Ходят слухи, что они всего лишь выдумка, но все, кто пытался в этом убедиться, очень плохо кончали. Другие слухи говорят, что смотрящие — драконы. В это я верю еще меньше. Драконы не умеют лгать, а они пообещали не вмешиваться в склоки магов. Сато, кстати, тоже не знает, кому служит. Это его очень раздражает.

— Чем дальше, тем страннее, — сказал Ярослав.

Старшие Дома, драконы, смотрящие, дажаны, Совет Магов, Совет Ветвей Разума, целая куча королей, императоров и прочих правителей, а главное — неизвестно кем созданный Тоннель. Попробуй в этом разберись. А еще наверняка есть местные масоны, секты, клубы по интересам, гильдии, начиная от торговых и заканчивая разнообразными наемниками, тайные спецслужбы, пророки, мессии и просто сумасшедшие, которым почему-то верят. Десяти жизней не хватит, чтобы во всем разобраться.

А надо ли разбираться?

— Ярен, а Литель твоя родная сестра? Вы конечно похожи, но все-таки.

— Родная. Идем.

— Иду, иду.

Ярослав оторвался от созерцания кованых узоров забора и бодренько зашагал вслед за учителем. К тому, что на него косятся, он успел привыкнуть в свои предыдущие выходы в Город, поэтому внимания почти не обращал. У него всегда получалось выглядеть странно. Для местных жителей человек, завернутый в плед — необычное зрелище. Интересно, как бы они отреагировали, попадись им на пути худенький пенсионер в семиградусный мороз бегающий по парку в футбольных трусах и тонюсенькой парусиновой куртке? Или бродящий по трамвайным рельсам рядом с кладбищем парень с корзиной на голове, простыней на плечах и посохом в руках. А если посох был сделан из купленной на строительном рынке доски и фольги предназначенной для запекания чего бы то ни было, а вершина украшена связкой консервных банок? А если на простыне написано «Хмырь Неместный»? А если бы увидели не перроне ребят в кольчугах, при мечах, в джинсах и кроссовках? И эти ребята бодренько бы грузили в электричку пузатые рюкзаки, громко рассуждали, как захватить крепость и пили пиво, успевая улыбаться фотоаппарату, переходящему из рук в руки? А если бы мимо них проехал байкерский парад, что бы с ними было? Или хотя бы колонна машин футбольных фанатов решивших возвестить весь город, что кто-то там выиграл? Темные люди, в общем, скучные.

— Ярен, почему у вас разные фамилии? Ты — Сильхе. Литель — Итке. — почему бы не узнать? Начинать познание тайн вселенной нужно с малого.

— Это не фамилии, — отозвался эльф, не удостоив своего надоедливого ученика взглядом. — Это второе имя. Первое дано родителями. Второе сущностью. Итке означает птица. Сильхе — меч.

— Птица, меч. Что это значит?

— Сущность.

— Сущность, а дальше?

— Лите подвластна воля, как своя, так и чужая, но она предпочитает свободу и следует пути предков. Я выкован чужими руками, обрел свою жизнь и сам себе выбираю хозяина. Без хозяина мне сложно. Впрочем, сейчас я сам себе хозяин, это не противоречит моей сущности.

— Ладно, сделаю вид, что понял, — сдался Ярослав. У эльфов свои заморочки, людям они не пригодятся.

— Это был твой важный вопрос? — уточнил эльф.

— Нет. Всего лишь удовлетворение любопытства. Мы еще не дошли домой.

Ярен наверняка знает, какой вопрос ему хочет задать ученик. Возможно, готовит внятный ответ, или сочиняет достойную ложь, сортирует слова, чтобы казалось правдой, но таковой не было. Зеркало сможет обмануть другое зеркало. Знает как.

Но зачем ему лгать?

— Ярен, ты скажешь мне правду?

— Скажу. Помолчи.

Ярослав послушно замолчал, не забыв изобразить обиду на лице. Эльф никак не отреагировал, возможно, не заметил или решил не обращать внимания на выходки ученика. Идти молча было скучно. Ярослав сначала попытался на ходу превратить плед в нечто похожее на тогу, получалось не очень. Потом немного покусал губы, вспомнив описание отчаяния. Ничего похожего на отчаяние не ощутил, впрочем, он на это не надеялся. Пришлось от скуки думать. Не самое приятное времяпровождение. Мысли были сплошь невеселые.