Ненавижу. Хочу. Люблю

Но когда он стоял ко мне так близко в уборной, и я смогла заглянуть ему в глаза, то уловила на глубине такой знакомый отблеск похоти. Когда-то он сводил меня с ума. Его неуёмная фантазия и неутомимый потенциал. Мы занимались с ним сексом по нескольку раз подряд. Практически без перерывов. И нам всегда было мало. И каждый раз было крышесносно. Неповторимо.

Вот и ворвались так долго отгоняемые воспоминания в мою больную голову. Отчего между ног уже вовсю полыхает.

«Нет, станет только хуже…» – пытаюсь я остановить себя.

Но рука, не подчиняясь воплям мозга, сама опускается вниз. Соскальзывает с живота и ныряет между ног к пульсирующему клитору, изнывающим губам.

И вот я, уже тяжело дыша, опираюсь спиной о стену и немного раздвигаю ноги. Прикрываю глаза и сначала вожу пальцами медленно, возрождая образ перед глазами. Даётся это легко, он никогда далеко не уходит, всегда где-то поблизости, будто только и ждёт момента. Он. Такой сильный, жёсткий, а временами нежный.

Увеличиваю давление пальцев, учащаю круговые движения.

Ещё и ещё. Снова и снова, вырисовывая вожделенные символы на чувствительной коже.

Его крепкая задница в моих руках. О-о-о, да-а-а. Всегда любила впиться в неё ногтями, отчего он ускорял и без того бешеный ритм.

Погружаюсь двумя пальцами внутрь…

– Чёрт!.. – шепчу, захватив ртом воздух от ощущения своего внутреннего жара, мягкой плоти. И наружу под новый судорожный вздох. Провожу по клитору, размазываю соки. И снова внутрь. Колени подгибаются, с каждым новым движением всё меньше чувствую пол под ногами.

Глухо стону, но тут же закусываю губу, сдерживая себя, когда ускоряюсь.

Набираю скорость, как и Гриша из воспоминаний перед закрытыми глазами. Почти ощущаю его впившиеся пальцы в мои бёдра. Отдалённо слышу громкие шлепки, его рык. Предельную наполненность. Извиваюсь всё больше, сжимаю второй рукой грудь, выкручиваю сосок. Сильно, совсем не нежно, вновь воспроизводя то, как он управлялся с моим телом. И мне до кричащего безумия нравились его методы.

Низ живота стягивает всё больше, электрический ток проходится от кончиков пальцев ног и рук, сосредотачиваясь в самом центре вселенной, а затем взрывает меня изнутри. Сотрясая моё тело, накрывая мозг белым покрывалом эйфории, вырывая почти визг, который я пытаюсь сдержать, плотно сомкнув челюсти и зажмурившись.

А в ушах звенят лишь его стоны, когда он кончал. А кончал он всегда феерично. Вцеплялся в мою шею зубами и до последней пульсации, до последней судороги вколачивался в меня. А затем ещё. И ещё пару раз, продлевая моё удовольствие. И только потом выходил и с шумным выдохом падал рядом.

Пытаясь отдышаться, соскальзываю по стене и сажусь на пол. Перед глазами ещё суетливо прыгают белые точки, а сердце разрывает грудную клетку. Совру, если скажу, что мастурбирую я с его образом в голове впервые. Но, кажется, последний раз я делала это несколько лет назад. И никогда… никогда не получала от этого такое удовольствие, какое получила сейчас. Потому что образ свежий. Потому что сегодня он вновь зажёг во мне тот огонь своими глазами. Даже смотря с ненавистью.

Дура ты, Таня. Ни к чему хорошему эти воспоминания не приведут. Только усугубят, ведь мне уже хочется снова. Хочется его наяву.

Выхожу из душа, одеваюсь и ложусь на кровать.

Решаю позвонить дочке. У неё имеется телефон и, слава богу, я могу ей беспрепятственно звонить в любое время. Разница с Римом в два часа, так что ещё не поздно. У них только восемь вечера…

Слышу радостный писк дочки в трубке и широко улыбаюсь.

– Ciao figlia!8

– Mammina!9 – выкрикивает Мия, а я, слыша такое её обращение, тут же таю ещё больше. Кажется, не слышала этого вечность! Мия знает русский язык, но из-за того, что дома разговоры в основном велись не на нём, свободней владеет она именно итальянским. – Ты уже прилетела?!

– Я прилетела ещё вчера вечером, – досадно морщусь, – Прости, что сразу не позвонила. У мамы тут очень много дел! – резко мне становится стыдно перед дочкой. Вчера с этой квартирой и гостиницей. Сегодня днём вся ушла в свои мысли и переживания из-за предстоящей встречи с подругой и… Встряхиваю головой и с улыбкой спрашиваю: – Что делаешь, солнышко?

– Я собираю игрушки. Лолита сказала, пока не соберу, никаких мне мультиков! – обиженно сопит в трубку Мия.

Так, а вот кто такая Лолита, мне очень интересно!

– Что за Лолита? – осторожно спрашиваю я.

– А это моя няня! Но иногда она ночует у папы в спальне…

Твою же мать! Какого хрена они там устроили?!

Выдыхаю и новый вопрос стараюсь задать спокойно, хоть и полыхаю уже от ярости:

– Крошка, а папа сейчас рядом с тобой?

– Нет, он на работе ещё. Сегодня утром он сказал, что вернётся только через три дня.

Пиздец! Оставил дочь на какую-то Лолиту!

– А дома кроме вас с Лолитой ещё кто-то есть? – выдавливаю, скрипя зубами и надеясь, что Разумовский не настолько имбецил.

– Нет, мы одни! – рушит мои надежды дочка своим звонким голоском. – Мама, мне с ней так весело! Мы целый день играли, а потом ели мороженое! Мне очень нравится Лолита!

В сердце от её слов колет. Сильно.