Ненавижу колдунов!

– Ты не обижайся, мастер Рист. – Вожак торопливо спрятал монету в карман. – Шкура твоя небось дороже стоит, а нам тоже зиму пережить надо. Вот, возьми.

Воин с интересом уставился на небольшой плоский медальон.

– Это тебе. Считай, купил за один золотой. Покажешь у черного хода – до Кривоногого доберешься живым. А дальше сам думай.

– Парус и мечи… слыхал я, такие у морских братьев в ходу. Одолжил у кого?

– Достался по случаю… а случаи разные бывают. А вообще, шел бы ты… подальше от порта.

На губах воина вновь заиграла неопределенная усмешка. Он надел медальон, аккуратно спрятал за пазуху.

– Спасибо, приятель. Останусь в живых – медальон верну. За один золотой.

– Надеюсь, мне он больше не пригодится. – Паркс посмотрел в хмурое дождливое небо. – Знаешь, здесь, под мостом, у каждого есть своя собственная история. И своя причина, чтобы оказаться под мостом. Кстати, мое прозвище – Весельчак. Будешь снова в наших местах – заходи. Поболтаем. Или помогу чем… по сходной цене…

Коротко кивнув, воин стал подниматься к мосту.

28

Я глубоко вдохнул полной грудью и сглотнул набежавшую слюну. Жареная баранина с чесноком. И, возможно, тушеные овощи. Или нет, пожалуй, это овощная похлебка. В любом случае запах был умопомрачительный. Пахнущий водорослями ветер с моря смешивался с ароматом жаркого и маняще щекотал ноздри.

Таверну «Золотой Двор» отыскать оказалось несложно. На небольшой портовой площади, за которой начинались причалы, было еще несколько таверн и постоялых дворов для приезжих, но многолюдно было только возле одной. Подойдя ближе, я разглядел потускневшую от времени, но оттого еще более солидную вывеску «Золотой Двор». Ниже на лазоревом фоне был пририсован желтый петух и корабль. Ломать голову, что это значит, я не стал, но с интересом глянул на саму таверну.

Неброское на вид заведение, судя по всему, процветало. Стены были добротные, из прочного серого камня, перед крыльцом и у коновязи чисто выметено. Я подошел ближе и тут же поймал на себе долгий оценивающий взгляд рослого детины в кожаной куртке с крупными серебряными бляхами. На поясе у него недвусмысленно висела короткая дубинка, усеянная стальными шипами. Я широко улыбнулся, охранник скривился и отвернулся. Зато неприметный малый, затесавшийся среди громко переругивающихся караванщиков, уставился на меня еще пристальнее.

Если бы не туманное предостережение вожака бродяг, я бы его не заметил. Тощий, без слез не взглянешь, вялый, как снулая рыба, он копошился у коновязи, изредка зыркая по сторонам из-под насупленных бровей. На мгновение наши глаза встретились, меня словно обожгло. В висках гулко застучало. Святые боги, ясновидящий, что ли? Это они здорово придумали. Дюжий детина с дубинкой разгуливает на виду, для устрашения, а чародей в это время издали следит, присматривается. Мысли, конечно, так запросто ни один чародей не прочитает, но если потасовка начнется, пара-тройка парализующих заклинаний кого хочешь остановит.

Продолжая глупо улыбаться, я прошел мимо охранника и поднялся по ступеням. Аромат жаркого стал явственнее.

Барана жарили целиком. Вертел с тушей занимал половину дальней стены, от углей шел нестерпимый жар. Потная служанка в заляпанном жиром переднике поливала тушу чесночным соусом, собравшиеся развлекались, выкрикивая в ее адрес пошлые остроты.

Я выбрал свободное местечко и уселся за стол, махнув высокому старику за стойкой. В зале было душно и людно. Обычная таверна, на первом этаже общий обеденный зал и кухня, наверху – комнаты постояльцев. Правда, среди посетителей попадаются и серьезные люди. К примеру, вон пара коренастых бородачей в центре зала. Не моряки, это уж точно. Больше похожи на купцов-пилигримов, что со степняками дружат. Такие и дальше, до самых Серебряных Гор доберутся, сторгуются с горным народом, а после в Калунте бешеный куш сорвут. Дело прибыльное… только опасное уж слишком. Уйдет пилигримов из Калунты сотня, а вернется, дай бог, половина.

В углу, за сдвинутыми столами, тоже обосновалась интересная компания. Морды широкие, плечи еще больше, железом бряцают и кулаками стучат. А уж черепков от пивных кувшинов вокруг и не сосчитать… Эти, скорее, со степняками не торгуют, за так все берут. Купцам Заморья все равно, откуда товар, лишь бы подешевле да шуму поменьше. Как раз подходяще. Вот и процветают в карносских пограничных землях разбойники…

– Что изволит храбрый воин? Пива, вина, подругу?

Я поднял голову. Старик-прислужник щерился в беззубой улыбке и откровенно изучал меня буравящим взглядом.

– Бабу не надо. Может быть, позже. Сейчас давай пива и… – я на мгновение задумался. Есть после завтрака у бродяг совершенно не хотелось, а вот дури в башке следовало добавить. Для храбрости. – И малость эллийского белого, покрепче!

Старик понимающе ухмыльнулся и отошел. Посетителей, с утра догоняющих эллийское белое пивом, в портовых тавернах хватало всегда.