Ненавижу (любить) тебя

Бросив попытки его растормошить, я тоже заставила себя вникнуть в фильм. Полтора часа пролетело незаметно. Под конец фильма моя голова лежала на плече Мартина. Фильм заставил загрустить и прижаться к родному плечу. Когда пошли титры и включили свет, я увидела, что на другом плече лежала голова Лили.

– Все сопли на меня спустила? – подтрунивал над сестрой Мартин. – Фильм-то понравился?

– Да!

Лили шмыгнула носом и улыбнулась мне. Я подмигнула своей маленькой напарнице.

– А теперь по плану пицца! – захлопала в ладоши Лили.

– Можно поподробнее, по какому плану? – прищурился Мартин.

– Всему свое время, братец, – деловито сказала Лили.

– Даже так…

Мартин с подозрением посмотрел на меня. Я развела руки в стороны, давая понять, что не при делах.

Набив животы вкуснейшей пиццей в ближайшей пиццерии, мы с довольными лицами сидели за столиком и переглядывались с друг другом.

– Мартин, у меня есть для тебя подарок, – начала Лили.

Она достала из своего рюкзака ежедневник и протянула его брату.

Мартин с любопытным видом потянулся за подарком.

– Ежедневник. Полезная вещь. Намек понял, – посмеялся он себе под нос.

– Открой.

Мартин открыл и на первой странице увидел прикрепленную фотографию из детства, где он держал маленькую Лили на коленях. Внизу была подпись: «Лучшему брату на свете. Люблю тебя. Твоя Лили».

– Спасибо, малышка, – сглотнул Мартин и часто заморгал, отгоняя слезную пелену от глаз.

Он поцеловал Лили в лоб и крепко прижал к себе. В этот момент я почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Захотелось испариться, чтобы не сбить это прекрасное мгновенье.

– Что по плану теперь? – насмешливо спросил Мартин. – Я уже готов ко всему.

– А вот это вряд ли, – вкрадчиво сказала Лили и посмотрела на меня. – Оливия тоже приготовила подарок.

– И где же он?

– У тебя дома, – убила всю интригу маленькая всезнайка.

– Что? – удивленно захлопал глазами Мартин и повысил голос, требуя объяснений. – Лили! Оливия!

– Скоро сам все увидишь, – вздохнула Лили и шумно отпила из трубочки сок.

– Тогда поехали домой, – встал из-за стола Мартин. – Боюсь представить, что вы сделали, пока меня не было дома…

– Уверена, тебе понравится, – кивнула Лили и с важным видом закинула на плечи рюкзак. – Но прежде отвези меня домой.

– С чего бы это? – недоверчиво он взглянул сначала на сестру, а потом на меня.

– Мне домашку еще делать, – неуверенно протянула Лили.

– Домашку, значит, – усмехнулся Мартин. – Ну ладно, принимается. Домашка – это дело святое.

Оставив Лили возле дома, мы поехали на квартиру. В салоне машины царила напряженная тишина. Даже спокойная музыка на фоне не помогала расслабиться.

– Это Дженнис прислала букет, – глухо сказала я.

Мартин сильнее сжал руль и, не отрывая взгляда от дороги, спросил:

– С чего ты взяла?

– Знакомая, которая работает в магазине цветов, видела, как она делала заказ.

– Зачем ей это надо? – то ли меня, то ли самого себя спросил Мартин.

– Не знаю. Она просто сумасшедшая.

– Я поговорю с ней.

Я хотела было возразить, аргументируя тем, что это будет бесполезно, а может, даже и вредно, но сдержала свой порыв. Дженнис хотела хоть как-то привлечь внимание Мартина, и она этого добилась. Возможно, разговор с Мартином поставит ее на место, а возможно, сильнее разозлит…

Добравшись до квартиры, Мартин загремел ключами и открыл дверь. Все комнаты были украшены воздушными шарами, которые под воздействием гелия прилипли к потолку.

– Очень мило, – улыбнулся Мартин. – Чувствую себя пятилетним малышом.

– Мы старались, – смущенно поджала губы я.

– Мне нравится.

Он приподнял мой подбородок и поцеловал в губы. Напряжение улетучилось в ту же секунду. Я обняла Мартина и прижалась к его груди. Как же я соскучилась по его объятиям!

– Открой мой подарок.

Я указала на прямоугольник, лежащий на столе и завернутый в подарочную бумагу с бантом.

– Это что, самый большой в мире ежедневник? – рассмеялся он.

Мартин аккуратно развязал бант и развернул шуршащую бумагу.

Внутри была картина. Моя картина. На ней были изображены я и Мартин. Мы нежно обнимали друг друга. На главном плане моя оголенная спина, которую обхватывали сильные руки Мартина. На лопатке ярко вырисована бабочка.

Мое сердце замерло, и я внимательно следила за реакцией Мартина.

– «Твоя бабочка», – он вслух прочитал название, оставленное внизу картины.

– Именно, – прошептала я и прижалась к его спине. – Тебе нравится?

– Это невероятно… – выдохнул Мартин, все еще бегая взглядом по рисунку. – Очень красиво и чувственно. У тебя золотые руки, Оливия.

– Я рисовала не руками, а душой… и своим сердцем, – улыбнулась я и поцеловала Мартина в шею.

Он повернулся ко мне и прикоснулся рукой к лицу. Его ладонь нежно погладила щеку. Взгляд был проницательным и глубоким.

– Прости меня, Оливия, – он начал покрывать поцелуями мое лицо. – Я должен был верить тебе.

– Ш-ш-ш… Я все понимаю, – я прикрыла его губы указательным пальцем, прекращая его сердечные страдания и извинения. – Мы здесь. Мы вместе. Это самое главное.