Ненавижу магов (СИ)

– Нет! – мой крик, попытка остановить ее уже ничего не значили.

Она рухнула на колени, прямо на глазах ее волосы полностью поседели, морщины испещрили лицо. Кашель согнул ее пополам, но даже при этом она руками тянулась к Вальтеру, который так и не сдвинулся с места.

– Прекрати, мама! Слышишь, прекрати! Не надо! – хватаю ее руки, превозмогая на жуткий зуд ее магии.

Я кричу приказы, требую и, в конечном итоге, умоляю, давясь слезами.

Прижимаю ее к себе, сжимаю изо всех сил, она слишком слаба, чтобы по-настоящему мне сопротивляться, ее попытки еле заметны и полны отчаянья. Глаза зеленые почти выцвели, но взгляд тот же, которым она всегда смотрела на меня: суровый и полный злобы. Однако смотрит она не на меня.

– Мама, – срывается с моих губ испуганный шепот, прежде чем вспоминаю о зельях и судорожно высыпаю на пол бутылочки с зельями и порошки.

Не могу больше ее удерживать, спина сейчас сломается! Но и у нее сил что-то делать нет, она упирается головой в моё плечо и тяжело дышит, смотря только на свою цель. От нее пахнет так же, как и в детстве: свежим хлебом, мылом и ванилью. Мысль, что это конец, вгоняет в панику, и я уже с трудом разбираю, где какое зелье, не могу взять в руку бутылочку, так сильно трясутся руки.

– Выпей, прошу тебя выпей, – сую ей самое сильное исцеляющее средство, которое есть.

Она не слушается, приходится удерживать ее, силой заливая зелье в крепко сжатые губы. Слёзы скатываются по моему лицу и подбородку, она упирается рукой мне в грудь, и эта рука холодна, как лед. Ее магия, причиняет мне боль, но я почти не чувствую ее.

– Мама, умоляю, мама! – прошу ее, надеясь, что это сможет хотя бы уменьшить ее боль.

Меня внезапно подхватывают под руки, когда у меня почти получилось заставить ее выпить зелье. Я брыкаюсь, тянусь к ней, пока собственные руки не подводят меня, и бутылочка падает на пол, разливаясь и образуя вокруг себя зеленая кляксу. Это зелье – последний шанс мамы выжить, и с каждым мгновением она исчезает, впитывается в землю. Резкий рывок к этому проклятому зелью, но чьи-то руки на плечах не дают приблизиться. Раздраженно пытаюсь освободиться. У меня не получается, я все пытаюсь убрать преграду, пока не понимаю, что мама смотрит тем самым взглядом на меня. Дыхание перехватывает, тело буквально деревенеет, и лишь теперь я слышу, как кто-то кричит на меня, требует остановиться и успокоиться.

– …она все равно умрёт! Они все умрут! Не о них ты должна сейчас думать! Чёрт побери, что для тебя важнее?! – от разъярённого голоса Вальтера мурашки на шее и затылке.

Я чувствую его руку, что обнимает за шею, и вторую, крепко удерживающую за талию. Он рядом, но так далеко, неимоверно далеко от моего мира, моих правил, моих стремлений и желаний. Мы собрались с какой-то целью, эту цель нам дала ведьма или теперь уже просто Провидица, но без нее мы нереально далеки друг от друга.

Глаза матери медленно закрываются, без меня она утратила свою опору и падает лицом вниз на землю. Папа тянет к ней руки, то ли бубнит, то ли шепчет ей что-то, но не может даже подняться, чтобы попрощаться с ней.

– ВСТАЛИ! – мой крик больше похож на вопль раннего зверя в миг отчаяния и боли.

Я не могу потерять ещё и отца, я не хочу никого терять! Они встали, почти все поднялись по моей команде в полной тишине. Даже Вальтер отпустил меня от неожиданности. Я упала на колени, перед матерью, протянула к ней руки, но не смогла коснуться. Закрыла глаза, откинула голову назад и выпустила всю ту боль, которую чувствую сейчас, одним криком. Ей уже ничего не поможет, руки ледяные. Мой крик прерывается резко, боль и горе тянет меня к земле, но я не могу просто лечь рядом с ней, просто попрощаться, не сейчас.

– Уходите, – сначала говорю осипшим голосом, а потом кричу, – уходите вы все, забирайте детей! Бегите так далеко, как сможете и никогда никому не говорите, что вы из этой деревни, что жили здесь и знали, что творит эта ведьма! Убирайтесь! Бегите, пока живы!

Поднялся шум, а затем люди бросились врассыпную, кто-то побежал за детьми, которые вообще ничего не поняли. Кто-то сразу побежал на выход, но никто не задавал вопросов, куда и почему бежит.

– Зелье, да? – слышу неподдельный интерес Провидицы.

Она держится слегка в стороне, не останавливает никого, словно и не хочет этого.

– Главный ингредиент твоя кровь, не так ли? Или... что?

В ее голосе неподдельное торжество, не хочу смотреть на эту тварь больше. У мамы было ещё полгода, если верить Вальтеру, а она их забрала. Забрала мать у меня, у моих сестёр и маленького братика, забрала все.

– Чтобы слушались только тебя, повиновались твоей воле, – она заливается смехом, пребывая в каком-то щенячьем восторге.

Сумасшедшая.

– Это их не спасет, ты ведь понимаешь?! – вдруг напоминает о себе Вальтер, давая понять, что все мои старания он считает сплошной глупостью. – Их всех убьют, в том числе и твоих сестёр…