Ненавижу некромантов! (Драконов тоже )

— Драконы, особенно сильные драконы, Вирья, — источники магии. Мы поглощаем ее и источаем одновременно. Так что думаю, это был наглядный пример, касаемо того, что не нужно испытывать мое терпение лишний раз.

— Я и не пыталась! — фыркнула я, вылезая на берег. — Кстати, Вы должны мне платье, ибо другого у меня нет.

Ларт улыбнулся.

— Хорошо. Куплю тебе новое. Мой сын поможет мне выбрать…

Я мысленно застонала. Я представляла, какое платье выберет сынок и уже мысленно себя в нем хоронила. Потому что лучше уж смерть, чем жить в подчинении у этих проклятых эгоистичных драконов!

12.4

Паренька, на свою беду наткнувшегося на ведьму Семи Болот, звали Фасциусом, и воином он был смелым и отважным. Но когда он увидел желтый, цеплячьего цвета, с розовыми вставками, гидрокостюмчик с водолазным шлемом и рюкзачком, наколдованный бабкой, невольно схватился за сердце.

— Не пойду! — сообщил он, торжественно пятясь назад.

Авдотье подобная прыть не понравилась.

— А я сказала — лезь! — фыркнула она.

С ее корявого крючковатого иссушенного пальца с длинным ногтем, покрытым грибком и заразой, слетела темно-синяя искра. Магия достигла цели. Ноги Фасциуса решили зажить своей отдельной жизнью и теперь бодро зашагали, вместе со всем остальным телом, вперед, к покорению болотных топей.

— Аааааа! Спасиииитееее! — попытался использовать последний шанс парень, но ему на голову водрузился шлем, со множеством трубок. На спину плавно спикировал и вцепился крабом в плечи рюкзачок с магическим запасом воздуха.

— Мооооре….Моооореее, мир бездонный! Пееееенный шелест… Волн прибреее-е-жных! — тихонько начала напевать бабка неизвестно откуда знакомую ей песню.

Фасциус к тому моменту уже вступил в кромку темно-зеленой жижи. Где-то натянуто квакнула пузатая жаба, запузырился на поверхности воды болотный газ.

— За чтоооо?! — взмолился паренек, но его голос, полный мольбы и отчаяния, заглушил шлем скафандра.

— Ищи сундук! — крикнула на дорожку бабка. — Большой такой! С золочеными ручками и глазами!

— Сундук с глазами! Я не пойдуууу… — заплакал парень, прежде, чем над его головой сомкнулась болотная жижа.

— Ушел, родимый! Как в последний бой проводила! — смахнула мутную слезу бабка. — Ты ж мне стал почти как сыыыын!

На ее полный ехидства крик ответила гулко каркнувшая ворона. Авдотьюшка расстелила на травке платочек в горошек и достала из дорожного узелка большой рогалик с маком. Тут же щелкнула пальцами и рядом с ней появилась чашечка с дымящемся чаем.

— Эээх! Хорошо! — потянула старушка затекшие косточки и отхлебнула чай, с чавканьем закусив плюшкой.

12.5

Вынырнул парень спустя полчаса. Вышел весь в тине, в лягушках и жабках, держась на одной лишь магии. В руках храбрый покоритель болотных глубин нес бледно-розовый сундук с огромными мигающими глазами по краям крышки.

Остановившись рядом с бабкой, парень скинул сундук на землю, и, издав вздох облегчения, стянул с себя сначала рюкзак с магическим генератором дыхания, а затем попытался снять чудо-шлем. Тот не снимался, присосавшись к гидрокостюмчику так плотно, что никакие потуги и усилия не позволяли его стащить с головы.

— Мммымымауоомммы… — что-то проголосил несчастный, обращаясь, видимо, к бабке, но той было уже фиолетово, как там он, Фасциус, поживает. Всем ее вниманием завладел сундук.

Глаза моргали, хлопая ресницами, взирали на бабку недобро и с явным подозрением.

— Ну-ну… Погляди мне! — фыркнула старушка, падая перед сундуком на колени и стараясь открыть крышку. Получалось у нее это с точно таким же успехом, с которым паренек-водолаз стягивал с себя, несколькими минутами ранее, шлем.

— Зараза этакая! Эмифорум! Откройся! Заклинаю! — с пальцев истеричной бабули полетели искры, но сундук лишь злобно сощурил, а затем и вовсе закатил глаза.

Бабка едва не завизжала от отчаяния.

— Это ж надо, а! Наложила заклятие, а какое — не помню! Хоть убей!

Решив, что горе лучше в одиночестве не разделять, ведьма Семи Болот обернулась на паренька. Сначала показала на крышку, потом на шлем.

— Откроешь чудо-сундук, сниму твою шапку-непобедимку! — сообщила бабка.

Но парень тоже оказался не прост. Замотал головой, встал в позу и вообще всем своим видом показывал, что на подобный развод второй раз не поведется.

Авдотья тяжело вздохнула, но доброе дело сделала — шлем сняла.

— Ну! Давай помогай открывать! Мужской силушки мне, видимо, не хватает. Покажи-ка, что не перевелись еще богатыри на земле болотной!

Фасциус явно показывать ничего не хотел, но у него, бедного, не было выбора. Опустившись рядом с сундуком, он, сжав зубы, попытался раскрыть сундук. Глаза виновато и грустно моргали, парень кряхтел, бабка цыкала языком.

— Да что Вы цыкаете?! — не выдержал недобогатырь болотный.

— В зубах что-то застряло… Косточка, наверное, Шурика…

— Какого Шурика? — с подозрением воззрился на ведьму несчастный.

— Да бегал тут один мужчинка языкастый… А я языкастых ох как люблю.

Фасциус быстро подобрал упавшую челюсть и, крякнув, пошел на второй заход по открытию глазастого сундука, едва не надорвав себе все, что только можно было надорвать.

Дело было плохо.

13.1