Ненавижу тебя, сводный брат! (СИ)

— Я не сделаю этого, — стараюсь говорить спокойно, но голос дрожит. — Ты не сможешь меня заставить. Я больше не появлюсь в вашем с Фаридом доме. Да и Арслану нет нужды бывать там. Мы взрослые, как ты не можешь понять? Взрослые! Сами за себя отвечаем. Мы не приложение к вам, родителям. Не покорные слуги, не рабы!

Нелли охает, хватается за живот, тяжело оседает на стул, и я забываю о гневе.

— Что? Ребенок? Тебе нельзя нервничать! Зачем ты…

— Я ведь о тебе волнуюсь, — всхлипывает Нелли. — Он поиграет тобой и бросит. Он же ненавидит меня, за мать. Возможно это месть. Даже скорее всего. Прошу тебя, дочка. Умоляю! Он жестокий, ужасный… Столько всего наговорил мне, угрожал…

— Ты звонила Арслану? Когда?

— Прошу, Ульяна, — мама становится все бледнее.

— Что такое? Может лучше в больницу? — сажусь на корточки перед Нелли, заглядываю ей в лицо. Нащупываю пульс на запястье, он зашкаливает.

— Нет. Сейчас станет получше. Ульяна… я думаю только о тебе.

Это не так, мама.

Но я проглатываю эту фразу, как и обиду, и боль от пощечины.

Нелли очень упряма. Она не хочет к врачу, не хочет ехать домой. За ней заезжает подруга, у них какое-то еще мероприятие запланировано.

— Со мной водитель Фарида, Ахмет. Он отвезет мои покупки, и тебя заодно.

Снова решаю не спорить с мамой. Ее беременность — безотказный аргумент и оружие в любом споре. Снова говорю себе, что надо потерпеть немного, пока родится ребенок. Тогда я не стану больше позволять крутить собой.

Пишу Арслану смс, объясняю коротко что произошло, извиняюсь за маму. Ответа нет. Надеюсь, он на меня не злится. Мне немного тревожно. Но я подбадриваю себя тем, что если уж меня мама не может убедить, то Арса — тем более. Никто не способен влиять на его поступки и решения, в этом я уверена. Все равно тревожит их разговор. Нелли может быть очень неприятной, наверное, наговорила ему гадостей…

Машина подъезжает к особняку, я планирую собрать свои вещи, переодеться и вернуться в квартиру, где обещала ждать Арслана. Ни о чем больше думать не могу. Из дверей выскакивает Фарид, в одной рубашке. Бежит к нашей машине. Не успеваю ничего понять, он садится на переднее сидение, я — на заднем. Вспышка страха, шум в голове. Ничего не понимаю. Он даже не смотрит на меня. Сердце заходится от ужасного предчувствия…

Дальше все происходило как в тумане. Фарид все время был на телефоне, правда многое говорил на своем родном языке, я ничего не понимала. Авария, наезд на пешехода, операция, ребенок… Все смешалось, я впала в оцепенение. Шок был настолько сильным, что я не могла прийти в себя. Это чудовищная ошибка… Мы ведь только разговаривали. Ругались… Боже, мы смотрели друг на друга с ненавистью. Неужели это будет моим последним воспоминанием?

Ненавижу больничный запах лекарств, еще с тех пор как попала однажды на неделю в хирургию. Было острое отравление, подозревали аппендицит, но все обошлось без операции. Но само пребывание в казенном учреждении с продавленными койками, обшарпанными стенами, было невыносимо.

Нет, эта больница очень современная. Много кресел в коридорах, свежий ремонт. А меня все равно выворачивает наизнанку. Не могу сесть в кресло, замираю на корточках возле двери реанимации. Время тянется невыносимо медленно.

Я успеваю дать множество обещаний, клятв. Только отказаться от Арслана не хватает сил даже в мыслях. Он так нужен мне сейчас! Почему его нет рядом в самую нестерпимо болезненную для меня минуту? Его нет. Фарид набирает ему, абонент недоступен. У меня нет сил сделать то же самое, написать хоть что-то. Сейчас все мои мысли — за дверью реанимации, где моя мама и мой маленький новорожденный братик сражаются за жизнь.

Приезжает и полиция. Нас коротко опрашивают. Узнав, что я была с мамой совсем незадолго до происшествия, говорят, что я должна проехать с ними… Фарид помогает, отбивает меня у них.

— Посмотрите на девочку! Что сейчас сможете от нее узнать? Имейте совесть. Я сам привезу ее. Как только… Короче, оставьте нас.

Он сильно переживает. Сейчас роднее у меня никого нет, и я позволяю ему обнять себя. Мне необходимо сильное плечо. Безумно больно, что Арса нет рядом, но если бы приехал… посмел бы обнять меня перед отцом? Взвалить на него еще и эту ношу?

Почему это случилось, как произошло? Пока я не знаю подробности, да и вникать нет сил, все ускользает из сознания. Маму сбила машина. Ее подруга, с которой они были вместе, направлялись в ресторан, тоже пострадала. Но отделалась ушибами и сотрясением. Она тоже долго была с нами в коридоре, пока муж не забрал силой.

— Мне очень жаль, примите соболезнования. Мы смогли спасти только ребенка.

Тихо сползаю по стене, Фарид успевает подхватить меня. Захлебываюсь рыданиями, у меня начинается истерика.

— Вы можете увидеть сына. Идемте…

Все больше темных пятен, провалов в сознании. Мы оказываемся в другом отделении. В специальных боксах лежат несколько малышей. Мы смотрим на них через стекло.

Медсестра выносит сверток, глаза малыша закрыты. Вижу, как дрожат руки Фарида, когда он берет сына.