Ненавижу Волкова! (СИ)

Макс хмыкает, качая головой. Но спорить не решается. Видимо, понимает, что это бесполезно. Только быстро чмокает меня в лоб, подхватывает со спинки стула свой пиджак и устремляется к двери. На пороге оборачивается, окидывает цепким, обеспокоенным взглядом.

— Смотри у меня! — грозит он пальцем, и в уголках его губ пляшут лукавые искорки. — Никакой самодеятельности! Отдыхать, спать и копить силы. А если что — сразу звони, в любое время дня и ночи. Ясно?

Фыркаю и тут же со стоном хватаюсь за виски. Ох, зря я это — голова тут же взрывается тупой ноющей болью. Да уж, кажется, юмор в моем нынешнем положении — непозволительная роскошь. Увы и ах.

Но, по крайней мере, хоть настроение самую капельку улучшилось. А все благодаря моему дорогому, заботливому Максу. Что бы я без него делала? Пожалуй, была бы самой несчастной беременной на свете. Но теперь, когда он рядом, мне ничего не страшно.

И вот таким незамысловатым образом заканчивается мой первый после долгого перерыва рабочий день. Конечно, все сложилось не совсем так, как я себе это представляла. Но разве в жизни вообще хоть что-то идет по плану — особенно, когда ждешь ребенка?

40. Макс

Я проснулся от приглушенных всхлипов и бормотания, доносящихся из гостиной. Нахмурившись, поднялся с постели и бесшумно прокрался к приоткрытой двери. Ника сидела на диване, обхватив руками округлившийся живот. По щекам текли слезы, губы дрожали. В руке она судорожно сжимала телефон.

— Да, Леш, я тебя поняла, — тихо проговорила она, шмыгая носом. — Нет, не надо ко мне приезжать. И Максу звонить тоже не надо. Я сама с ним поговорю, хорошо?

У меня внутри все похолодело от нехорошего предчувствия. Час от часу не легче! Мало того, что Лешка страдальца из себя корчит, так еще и Нике мозги пудрит своими звонками. Ну сколько можно, а? Дел ему больше нет, что ли?

— Лёш, пожалуйста, давай закроем эту тему, — устало выдохнула Ника, откидываясь на спинку дивана. — Я уже все для себя решила. Ты мне больше не нужен, пойми. Я буду растить ребенка с Максом, хочешь ты того или нет.

В груди разлилось сладкое, щемящее тепло. Черт подери, да я сплю, не иначе! Ущипните меня кто-нибудь. Неужели Ника и правда выбрала меня? Предпочла бывшему, несмотря на все его потуги и обещания?

Но тут из трубки донесся очередной вопль, полный злости и обиды:

— Да ты охренела совсем! Думаешь, я так просто отступлюсь? Хрен ему, а не ребенок! Ты моя и ребенок мой! Даже не выступай!

Ника отшатнулась, будто от пощечины. По щекам снова покатились слезы, плечи поникли. Господи, ну что же это за скотина такая, а? Как у него только язык поворачивается гадости ей говорить? Все никак не уймется!

— Леша, прекрати, — сдавленно пролепетала она. — Не звони мне больше, слышишь? И не смей угрожать, ты меня этим не запугаешь. Все кончено, пойми ты наконец!

С этими словами Ника отшвырнула телефон и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Я рванул к ней, мигом преодолев расстояние до дивана. Опустился рядом на колени, осторожно отвел руки от мокрого от слез лица.

— Ника, солнышко, ну что ты, — зашептал, притягивая ее в объятия. Погладил по спине, прижал к груди. — Не плачь, слышишь? Все хорошо, все уже позади. Лешка — урод и скотина, но с ним я разберусь. А ты не бери в голову, ладно?

Ника отстранилась и подняла на меня зареванные глаза. Господи, какая же она сейчас трогательная, беззащитная! Так и хочется закрыть собой от всего мира, оградить от любых бед и напастей.

— Макс, прости, — пролепетала она, кусая губы. — Я не хотела, чтобы ты это слышал. Леша… он как с цепи сорвался. То орет как ненормальный, то рыдает в трубку. Грозится Кристину в жены взять, лишь бы меня позлить. А то вдруг начинает умолять вернуться и простить его. Совсем крышей поехал!

Я стиснул зубы, борясь с желанием немедленно ринуться к Лехе и набить ему морду. Вот же сволочь, а! Ни стыда ни совести. Мало того, что кинул Нику с разбитым сердцем. Так теперь еще и угрозами давит, на жалость давит. Тоже мне, папаша выискался!

— Плюнь ты на него, — решительно отрезал я, заглянув Нике в глаза. — Леха как был кобелем, так и остался. Ему ни ты, ни ребенок на хрен не сдались. Просто самолюбие уязвлено, что ты меня предпочла. Вот и бесится теперь.

— Думаешь? — слабо улыбнулась она. — Может ты и прав. Просто он так убедительно говорил, так слезно молил простить. Обещал научиться быть хорошим отцом, измениться ради нас с малышом. Черт, ну почему мне так сложно разобраться в себе? Почему я до сих пор сомневаюсь?

Я притянул ее к себе, коснулся губами влажного виска. От знакомого аромата ее волос сладко защемило в груди. Господи, ну за что мне такое счастье? Чем я заслужил эту потрясающую, удивительную женщину? И плевать, чей там ребенок! Я в любом случае буду любить их обоих до потери пульса. Лишь бы Ника была рядом.

— Ты ни в чем не виновата, слышишь? — горячо зашептал ей на ухо. — Все мы люди, все ошибаемся. Лешка был твоей первой любовью, я понимаю. Избавиться от привязанности к нему сложно, никто и не требует. Просто поверь, что со мной ты будешь счастлива. Я сделаю для этого все, обещаю!