Ненавижу Волкова! (СИ)

От осознания масштаба его лицемерия и трусости мутит. Ну надо же, какой расчетливый, оказывается, наш Максим Игоревич! Любит он меня, как же. Держи карман шире! Небось, просто затащил в койку по пьяни, а теперь в кусты. Типичный мудак, ничего нового.

— Знаете что, Макс? — выплевываю, скрестив руки на груди. Смотрю на него в упор, глаза в глаза. — Идите вы к черту со своими нравоучениями. Сами разберемся как-нибудь — я, Леша и моя совесть. А вам лучше вообще не лезть в наши отношения. Забудьте о том, что было. Считайте, ничего и не было.

С этими словами вылетаю за дверь, хлопнув ею так, что стекла жалобно дребезжат. В груди клокочет от гнева и обиды, в ушах стоит звон. Даже не помню, как добираюсь до своего отдела, плюхаюсь за рабочий стол. Уставившись невидящим взглядом в монитор, пытаюсь успокоиться и привести мысли в порядок.

Ну и ладно. Ну и пусть. Пусть Макс и дальше строит из себя невинную овечку, сваливая всю вину на меня. Пусть делает вид, что между нами ничего не было. Подумаешь, великая потеря! Не очень-то и хотелось, ага.

Я тоже молодец, конечно. Повелась на его красивые слова, позволила затащить в койку. А потом сбежала с утра пораньше, даже не потрудившись объясниться. Эх, дура ты, Ника! Разве можно верить мужикам? Особенно таким, как Волков. Гладко стелет, да жестко спать.

Обида жжет глаза злыми слезами, комок встает поперек горла. Усилием воли задавливаю истерику, впиваясь ногтями в ладони. Нечего нюни распускать, хватит! Надо собраться, взять себя в руки. И срочно решать, как жить дальше.

Потому что одно я знаю точно — с Максом мне не по пути. Это конченый человек, и надеяться на его любовь — себе дороже. Нужно выкинуть Волкова из головы и сердца. Поставить на наших недоотношениях жирный крест.

Вот только как? Я ж на него до сих пор дышать не могу. Несмотря на обиду, несмотря на боль. Все равно тянет к нему, как магнитом. Хочется верить, что Макс просто запутался. Струсил, наделал глупостей сгоряча. А на самом деле любит, ждет, надеется на взаимность…

Так, стоп! Размечталась, дурочка влюбленная. Хватит уже себя обманывать. Раскатала губу на большое и светлое, а в реальности получила пинок под зад. Одумайся, Ника! Макс тебя просто использовал. Не было там никаких высоких чувств, одна похоть и удобный случай. Смирись уже и начинай жить дальше.

И первым делом извинись перед Лешкой за свое свинское поведение. Умоляй, проси прощения. Авось помиритесь еще, сойдетесь. Чай, не первый раз ругаетесь, переживете как-нибудь. Главное — нормально поговорить, без истерик и претензий. По-взрослому, спокойно.

А там — как знать? Может, у нас с Алексом еще все наладится. Может, поженимся даже, детишек нарожаем. Будем одной большой и дружной семьей, вот увидите. Только бы простил, только бы поверил, что люблю его. Несмотря ни на что.

Что касается Макса… Что ж, придется смириться. Забыть его, выкинуть из сердца. Делать вид, что ничего не было — ни страсти, ни безумия, ни сладкого послевкусия на губах. Он сам так захотел, сам выбрал путь лжи и притворства. Что ж, пусть теперь расхлебывает.

А я… Я как-нибудь справлюсь. Не впервой сердечные раны залечивать. Было больно, горько, обидно — да, не спорю. Но жизнь на этом не кончается. Переживу, оклемаюсь. Утрусь и дальше пойду, с гордо поднятой головой.

Пусть только попробует Макс еще хоть слово мне поперек сказать! Я ему устрою веселую жизнь, он у меня узнает, почем фунт лиха. Никаких больше поблажек и слабостей, никакого флирта и недомолвок. Только сугубо деловые отношения, без вариантов.

Решительно тряхнув головой, включаю компьютер. Хватит лирических отступлений, пора заняться работой. Начальство, конечно, получило сегодня щелчок по носу, но это не повод запускать текущие дела. Отчеты-бюджеты сами себя не сделают, знаете ли.

Погрузившись в цифры и графики, не замечаю, как в кабинет заглядывает Машка, моя лучшая подруга и коллега. Вздрагиваю от неожиданности, когда она хлопает меня по плечу, подкравшись сзади.

— Ника, ты чего такая смурная? — сочувственно тянет подруга, усаживаясь на край моего стола. Заглядывает в лицо встревоженным, цепким взглядом. — С Лешкой поругалась, да? Или с Максом что-то не поделили? Смотрю, он тебя с планерки к себе вызывал.

Чувствую, как к щекам приливает густая краска стыда. Машка, чертовка, все замечает! Ничего от нее не утаишь. И как, спрашивается, ей объяснить, что у меня теперь с обоими Волковыми все сложно? Что сама запуталась, кого из них больше люблю — Алекса или Макса?

— Маш, я… Я даже не знаю, как сказать, — мямлю, пряча глаза. Теребя в пальцах карандаш, усиленно делаю вид, что изучаю бумаги. — Столько всего навалилось, столько всего случилось… Сама не пойму, что к чему.

Она лишь понимающе хмыкает и хлопает меня по руке. Дескать, не переживай, подруга! Прорвемся. Мы же не из сахара, чай, не растаем. А с мужиками этими разберемся как-нибудь. Не первый год замужем, слава богу!