Неназванная

Чародейку Рыночная площадь встретила шумом. В центре её рассерженно, точно осиное гнездо, гудела толпа. Девушка подобралась поближе и увидела, что люди окружают двух мальчишек в оборванной одежде. У одного был разбит нос, из которого капала кровь, у другого уже почти целиком заплыл правый глаз.

Девушка нахмурилась, вспоминая уроки Бередара по целительству. Как и все прочие, эти чары удавались ей из рук вон плохо. Но, судя по всему, мальчишкам можно было рассчитывать только на неё: остальные собравшиеся вовсе не выказывали желания привести в помощь настоящего мага-целителя или хотя бы простого травника.

“А почему, интересно?” – задумалась чародейка и решила сперва прислушаться, о чём говорят вокруг.

– Давно напрашивались, паршивцы! – прошамкала оказавшаяся рядом старуха в переднике, из карманов которого торчали сахарные петушки на палочках. – Столько горя принесли людям! Наконец-то поймали!

– А чем мальчики провинились, бабушка? – решилась спросить чародейка.

Торговка сладостями хрипло рассмеялась.

– “Мальчики”? Да чтоб им пусто было, этим “мальчикам”! Ворюги они! Таскают кошельки у честных людей. Никого не жалеют, увидят какого растяпу – и обкрадут в момент. А у того, может, последняя монета оставалась… Ууух! – погрозила она ссохшимся костлявым кулачком. – Теперь воздастся по заслугам. Вздёрнут, как пить дать!

Девушка нахмурилась:

– Из-за каких-то денег?

– Именно! – повернулся к ней мужчина в одежде кузнеца.

В одной руке он сжимал молоток.

– Они обобрали Хелу! А у той четверо детей!

– И Дайку-молочницу! – припомнила старуха.

– А прошлой зимой – моего брата, Тивара, дочиста! Так он с горя напился в долг, свалился в сугроб прямо у таверны и замёрз насмерть.

Чародейка попятилась, сражённая аргументами.

– Может всё-таки послать за советником? – осторожно предложил кто-то из толпы, и девушка ухватилась за эту мысль.

– Я служу у господина Алдара! Сейчас приведу его! – звонко выкрикнула она.

– Обожди, девка, – обстоятельно пробасил ещё один горожанин.

От него шёл хлебный дух.

“Наверное, пекарь”, – решила чародейка.

– Обожди, говорю. Сами разберёмся.

Один из мальчишек вдруг кинулся девушке в ноги.

– Приведи советника, добрая душа! – взмолился он, но тут же был отброшен пинками назад. – Нас тут убью-у-ут!

Вопль сменился стоном: кузнец со злостью швырнул молоток и попал пареньку в голову. Из рассечённого виска заструилась кровь.

– Вот тебе советник, ублюдок! – прошипел мужик. – За Тивара!

Это стало спусковым механизмом для всей толпы. Люди набросились на двух мальчишек с кулаками, дубинами, клинками, – кто с чем придётся. Воришки почти одномоментно отчаянно закричали, но крик быстро перешёл в хрипы. Им сломали рёбра.

– Пощади… – прошептал один из мальчишек и упал, распластавшись.

На губах выступила кровавая пена.

– Да что же вы делаете? – взвизгнула чародейка.

Она ворвалась в круг беснующихся горожан, не особо заботясь, что ей перепадёт часть ударов. Так и случилось, но на её счастье, эти тумаки оказались несильными.

Девушка попыталась закрыть мальчишек собой, но её схватили и отбросили прочь чьи-то сильные руки.

“Да стойте же!” – хотела выкрикнуть она, но вдруг обнаружила, что не может вдохнуть.

Один из горожан всё-таки изловчился (или наоборот, случайно промахнулся, метя по воришкам) и ударил её ногой в живот.

Чародейка перевернулась на спину, мелко-мелко хватая ртом холодный воздух, точно рыба, выброшенная ветром на берег. А пареньков тем временем продолжали осыпать ударами. Их стоны звучали всё тише.

Наконец они замолкли. Два тела, больше напоминавшие теперь тряпичные куклы, остались лежать в луже из крови, нечистот и коровьего навоза: за полчаса до поимки воришек здесь перегоняли стадо. Переломанные кости, прорвав кожу и одежду, торчали в разные стороны.

– Зови теперь своего Алдара, – мрачно проговорил кузнец. – Только мы ему скажем, что парни подрались и сами друг друга поубивали. Верно?

Толпа одобрительно загудела.

– По-твоему это выглядит похоже? – чародейка в ярости обвела рукой трупы.

– По-моему, советник скажет нам спасибо, – хмыкнул кузнец. – Одной заботой ему меньше. Ну, давай, беги за ним! Скажи, что на рынке забили насмерть братьев Фейп. Увидишь, он от радости в ладоши захлопает.

Девушка задумалась. Многих порядков, принятых в городах, она не понимала. Воровство, конечно, должно быть наказано. Заставить выполнять грязную работу, чистить сточные канавы, выпороть, наконец. Но убивать?!

Она решила всё же разыскать Алдара и известить его о случившемся.

– Смотри, куда прёшь! – раздался недовольный рык.

Чародейка обернулась, уже догадываясь, кого увидит. Зеленщик Ундар тоже узнал её.

– Опять ты, сволота, под ногами путаешься!

Девушка зажмурилась, ожидая оплеухи, но Ундар просто отшвырнул её в грязь и двинулся дальше.

Прошёл он шагов десять.

Вокруг упавшего тела кто-то заохал, но многие просто обходили труп по краешку, и шли дальше по своим делам. Ундара никто не любил.

Чародейка аккуратно, бочком, чтобы никто не заметил практически бегства, протиснулась сквозь людской поток, и, непроизвольно ускоряя шаг, направилась в ратушу.