Неночь

– Услышь меня, Ная, – прошептала девушка. – Услышь меня, Мать. Эта плоть – твой пир. Эта кровь – твое вино. Эта жизнь, ее конец – мой подарок тебе. Прими его в свои объятия.

Легкий толчок, и мужчина полетел в бурные волны. Когда павлинье перо скрылось под поверхностью воды, девушка закричала, соревнуясь с завывающим ветром, громко, как демоны в Пасти: «Человек за бортом! Человек за бортом!» Вскоре забили все колокола. Но к тому времени как «Кавалер» развернулся, среди волн не осталось и следа Павлина или мешка с орехами.

И, вот так просто, послужной список нашей девицы увеличился втрое.

Пара камешков в обвал.

Капитаном «Кавалера» был двеймерец по имени Волкоед – двухметровый громила с темными дредами. Как любой хороший капитан, он, по понятным причинам, был удручен столь ранней высадкой членов своего экипажа и активно пытался выяснить, как и почему это произошло. Но поднявшая тревогу хрупкая бледная девушка, явившись на допрос в его каюту, бормотала лишь о ссоре между итрейцами, которая закончилась потасовкой и руганью, а затем падением моряков за борт в морскую пучину. Версия, что два морских пса – даже итрейские дураки – ввязались в драку и упали в воду, казалась маловероятной. Но еще менее вероятным казалось предположение, что эта девчонка в одиночку одолела обоих мужчин, отправив их к Трелен.

Капитан возвышался над ней – этой беспризорницей в сером и белом, окутанной запахом жженной гвоздики. Он не знал ни кто она, ни почему плыла в Ашках. Но, приставив к губам трубку из кости драка и ударив по кремневому коробку, чтобы поджечь смолу, мужчина взглянул на палубу. На тень, свернувшуюся у ног этой странной девочки.

– Лучше держитесь от всех подальше до конца путешествия, барышня, – он выдохнул во мрак между ними. – Я распоряжусь, чтобы вам приносили еду прямо в каюту.

Девушка всмотрелась в него черными, как Пасть, очами. Глянула на свою тень, достаточно темную для двоих. И согласилась с предложением Волкоеда, одарив его сладкой, как падевый мед, улыбкой.

В конце концов, капитаны, как правило, умные ребята.

Глава 3 Безнадежность

Что-то последовало за ней с того места. Места над музыкой, где умер ее отец. Нечто голодное. Слепое, истощенное сознание, мечтающее о плечах, увенчанных полупрозрачными крыльями. И о той, кто их подарит.

Девочка свернулась калачиком на пышной кровати в спальне матери, ее щеки намокли от слез. Рядом лежал ее брат, укутанный в пеленки, моргая круглыми черными глазенками. Кроха ничего не смыслил в происходящем вокруг. Он был слишком мал, чтобы осознавать, что умер его отец, а вместе с ним и весь мир.

Девочка ему завидовала.

Их дом находился на верхушке полости второго Ребра; в стенах древней могильной кости были вырезаны живописные фризы. Выглянув в окно с мозаикой, девочка увидела третье и пятое Ребра напротив, нависающие в сотнях футов над Хребтом. Ветры неночи завывали над окаменевшими башнями, принося с собой прохладу от вод залива.

Роскошная обстановка распласталась теперь на полу – кучки красного бархата, произведения искусства со всех четырех уголков Итрейской республики. Механическая движущаяся скульптура из Железной Коллегии. Гобелены с миллионом стежков, сотканные слепыми пророками из Ваана. Люстра из чистого двеймерского хрусталя. Слуги двигались словно в буре из шуршащих платьев и высыхающих слез, а управляла всем донна Корвере, приказывая им шевелиться, шевелиться, ради Аа, шевелиться быстрее!