Неночь

Девушка стряхнула пепел на мордочку не-кота. Услышала звон колокола, оповещающий о наступлении девяти часов, тихие шаги аколитов, расходящихся по своим комнатам. Чьи-то тени перекрыли полоску света, проникающего из коридора. А затем под дверь протиснулся сложенный кусок пергамента.

Мия вскочила с кровати, бросилась к двери и выглянула в коридор. Никого. Подняла пергамент, развернула его и прочитала выведенные там слова:

Я  хочу тебя.

Т.

От них сердце Мии забилось быстрее – треклятые бабочки снова взмахнули крыльями в животе. Она посмотрела на Мистера Добряка, продолжая сжимать сигариллу губами. Не-кот сидел на кровати в окружении моря записей. Не произнося ни слова.

– Нужно быть полной идиоткой, чтобы снова выходить после девяти часов.

– …Особенно вечером перед состязанием Солиса…

– Пора ложиться спать.

– …Любовь всех нас делает глупцами…

– Я не влюблена в него, Мистер Добряк.

– …Хорошо, что всем так кажется…

Собрав все страницы с кровати, Мия сложила их в блокнот и крепко перевязала, после чего спрятала под нижний ящик тумбочки.

– Прикроешь меня?

– …Как всегда…

Мистер Добряк скользнул под дверь, проверяя, нет ли кого в коридоре. Мия натянула на себя тени и потускнела во мраке. Крадясь следом за не-котом, она медленно брела по длинному коридору, и тихая подошва не издавала ни шепота от прикосновения к каменному полу. Через проход впереди замаячило размытое очертание Десницы, и Мия замерла, прижавшись к стене. Она дождалась, пока тот скроется из виду, прежде чем продолжить движение, и наконец остановилась за дверью Трика.

Дернув за ручку, обнаружила, что та заперта. Присев на корточки, Мия заглянула в замочную скважину и увидела Трика на кровати, читающего при свете аркимической лампы. Сфера откидывала длинные тени на пол, и Мия потянулась к ним. Вспоминая, каково снова быть той четырнадцатилетней девочкой. С могуществом ночи в ладонях. Больше не страшась его. Того, кем она была. Чем была.

И закрыв глаза, Мия

                                      шагнула

                           в тень

у своих ног

                                      и вышла из тени

в его комнате.

Трик вытаращил глаза, когда из тьмы возникла девушка, волосы которой будто шевелились от невидимого ветра. Из его рукава скользнул нож, но замер в руке, когда Трик узнал гостью. Двеймерец покосился на закрытую дверь, в его глазах читался вопрос.

Мия скинула обувь с ног.

– Мия?

Стянула рубашку через голову.

– Ш-ш-ш, – прошептала она.

И вопросы в глазах Трика растворились.

Глава 29 Разрыв

Мия проснулась в его объятиях.

Забыв на секунду, где находится и что ждет впереди. Трик еще спал, его грудь медленно поднималась и опускалась. Мия недолго наблюдала за ним, и ее мысли начали мутнеть. Затем, подавшись вперед, она поцеловала его, словно в последний раз.

Девушка тайком вышла из комнаты, все еще в одежде с прошлой ночи. Перепрыгнула из тени в тень. Прислушалась к призрачному хору и звукам пробуждения Церкви. Возникла в Зале Надгробных Речей под статуей Наи. Взглянула в лицо самой Ночи.

– …Мальчишка…

Мия посмотрела на тень у своих ног. На не-глаза внутри нее.

– Что «мальчишка»?

– …Это не должно больше повториться, Мия…

Она повернулась к богине и медленно кивнула.

– Я знаю.

– …У вас нет будущего…

– Я знаю.

Мия пробежалась взглядом по безымянным склепам в стенах. Необозначенным могилам падших слуг Матери. Посмотрела на камень под своими ногами. Под подошвой ее ботинок находились тысячи жертв Церкви. Ей по-прежнему казалось странным, что после смерти от слуг Наи не оставалось даже имени, в то время как те, кого они забрали из этого мира, были увековечены в граните. Мия подумала о Резне в истинотьму. О десятках людей, погибших от ее руки. Об ослепляющем свете. Реме. Дуомо. Скаеве.

Маме.

Папе.

Когда все – кровь, кровь – это все.

Прозвенели утренние колокола, но Мия не двигалась с места.

Минуты проходили незаметно, но девушка продолжала смотреть.

Богиня смотрела в ответ. Безмолвная, как всегда.

– …с тобой все хорошо?..

Мия вздохнула. Медленно кивнула.

Все прекрасно.

Остальные аколиты уже собрались в Зале Песен – сытые и отдохнувшие. В кругу в центре комнаты стояли четыре Десницы в черных робах, одна держала в руке череп со срезанной макушкой, напоминающий человеческий. Рядом с ними высился шахид Солис, подняв слепые глаза к потолку. Мия прибыла одной из последних – ее медлительность превзошла только Эшлин, влетевшая в зал на последних секундах. Шахид песен обратил взор своих подернутых белизной глаз на девушку и скривил губы.

– Очень мило с твой стороны, что ты присоединилась к нам, аколит, – сказал он.

– Очень мило… находиться здесь с вами… – с трудом пропыхтела Эшлин.

– Боюсь, это ненадолго.

Повернувшись к другим аколитам, Солис объявил: