Неночь

– Праведные братья, – начал Рем. – Этим вечером мы нанесем удар по богохульству, которое десятилетиями очерняло нашу славную республику. Священников этой безбожной церкви нужно доставить в Годсгрейв живыми для допроса. Но любого другого ночепоклоняющегося ублюдка, которого вы встретите в этих стенах, не щадите. Мы – правая рука Аа, и сегодня мы заставим этот дом ереси преклониться.

Судья поднял украденный меч ко лбу, опустил голову. Легионеры в комнате повторили за ним, губы зашевелились в унисон:

– Услышь меня, Аа. Услышь меня, Отец. Твой огонь – мое сердце. Твой свет – моя душа. Во имя твое, во славу твою, во справедливость твою – я выступаю. Освети меня.

Рем поднял голову. Кивнул своим людям.

– Люминус инвикта.

Глава 33 Шаги

Мия ждала.

Несмотря на то, что в ее сознании плавали образы вероятного развития событий наверху, несмотря на то, что ее кровь кипела при мысли о предательстве Эшлин, несмотря на то, что ее отмщение Рему было так близко и все же недосягаемо, она ждала. Если люминаты захватят в свои руки Кассия и Достопочтенную Мать, каждый последователь Красной Церкви будет под угрозой. Ее друзья. И Меркурио. Ее первым шагом должно быть уничтожение пути для побега Рема. Кассий и Друзилла не должны попасть в руки Исповедальни.

Поэтому она затаилась в бассейне с кровью. Корила себя за глупость. Теперь Мия знала наверняка. Эш убила Лотти. Пыталась свалить на нее убийство. Каждая секунда, каждое произнесенное ею слово было ложью. В тот вечер в Зале Истин Тишь предупреждал ее.

В этих стенах у тебя всего один друг.

Не Карлотта,

не Трик или Эшлин,

и не я.

Этот друг прятался в тенях комнаты, наблюдая за происходящим своими не-глазами. Рем и его войска ушли. Но во владениях вещателя по-прежнему оставались с дюжину люминатов, ныне одетых в роскошные кожаные наряды с символом Аа. Плотная броня, деревянные пряжки, ни тебе заклепок или винта – несомненно, доспехи были изготовлены специально для этого нападения. За Адонаем и Мариэль наблюдали с полудюжины мужчин. Еще шестеро стояли на пороге и смотрели за коридором. Ткачиха до сих пор находилась без сознания, рядом с ней сидел Осрик, наставив клинок ей на горло.

«Начнем сначала…»

Мия все равно мало что видела под своим плащом, и поэтому закрыла глаза. Затем потянулась к теням в комнате. Прямо как среди пугал в Зале Песен, она чувствовала эти тени, как саму себя. Она снова вспомнила, каково быть той четырнадцатилетней девочкой. Кромсающей на куски статую Аа у Гранд Базилики. Шагающей между тенями, словно призрак. Но прежде всего она вспоминала мужчину, который положил этому начало, который повесил ее отца, заковал мать и убил брата прежде, чем тот научился ходить.

Мия развела руки под кровью. Вытянула пальцы. Потянулась сквозь мерцающую тьму к теням у ног каждого легионера. Загибая их в крюки и вонзая в подошвы сапог каждого солдата. А затем так тихо, как только могла, вышла из бассейна Адоная.

Мия сразу же осознала свою ошибку – хоть она по-прежнему была спрятана под плащом из теней, это не касалось крови, которой она пропиталась. Запрыгнув на выступ, девушка забрызгала каменный пол и оставила на нем кровавые отпечатки ладоней. Легионеры в комнате обернулись на звук, Осрик нахмурился.

Недоумение. Замешательство.

Этого было достаточно.

Мия шагнула в тень под собой

     и вышла

        из тени

            на стене

                 за Осриком.

Один из легионеров заметил движение краем глаза и забил тревогу, но к тому времени кинжал Мии уже погрузился по рукоять в сустав между шеей и рукой юноши, разрывая сухожилия. Осрик закричал, его клинок выпал из онемевших пальцев, а Мия ударила ему коленом по подбородку и толкнула предателя на пол. Затем подхватила его клинок и

шагнула

         во

             тьму у своих

ног, после чего вышла из тени другого легионера и рассекла ему подколенные сухожилия, заваливая его на пол. Мужчина рядом с ним замахнулся на нее битой, но Мия отшатнулась, и удар просвистел мимо челюсти. После этого девушка шагнула к нему и достаточно сильно ударила коленом по паху, чтобы каждый мужчина в комнате скривился от сочувствия. Солдаты закричали, но, попытавшись напасть на этот мокрый от крови ужас из кровавой ямы колдуна, обнаружили, что их сапоги приклеены к полу.

Мия чувствовала ее. Силу ночи, курсирующую под ее плотью. Голодный мрак. Саму Мать, богиню, отметившую ее, наблюдающую черными глазами за этими мужчинами, потревожившими ее священную территорию.

Она была зла.