Ненормальная (СИ)

***

Он снова пришел домой поздно, почти за полночь. Костяшки пальцев уже привычно сбиты в кровь, на щеке кровоточащая царапина. Подрался. Никогда не научится держать в узде слишком резкий характер. Давно привыкла, но не злиться за это не могу. Я ведь всё это время не находила себе места, пока бесчувственный женский голос твердил из трубки: «Абонент временно недоступен». Мама работает в ночь, поэтому, к счастью, лишний раз не нервничает, слушая мою самозабвенную ложь о том, что брат давно спит, уставший после занятий в университете. Верит. Я давно научилась красиво врать, почти не прилагая к этому усилий. Научилась делать безразличное лицо, когда внутри бушует ураган… Он научил.

Теперь уже я обрабатываю его раны, а он терпит. Даже не морщится, просто спокойно изучает моё лицо, пока я осторожно касаюсь смоченной йодом ваткой царапины на щеке, опасаясь причинить ему боль. Он тоже боится… но причиняет. Мы оба прекрасно знаем, чем закончится очередная игра в «гляделки». Но каждый мысленно убеждает себя, что сегодня этого точно не повторится. Я уж точно.

Снова упускаю для себя момент, когда мы начинаем целоваться и подо мной оказывается матрац на кровати в моей комнате. И вот уже брат нависает надо мной, вглядываясь в глаза потемневшими от желания глазами. Он никогда не бывает со мной бережным или нежным. Синяки, укусы, царапины – обычное дело. Потом я старательно отвожу взгляд, когда мама интересуется, почему в такую жару надела блузку с длинными рукавами и замотала шею шарфом. Мне безумно стыдно, мозг терзают навязчивые мысли о том, что совершаю очередную ошибку, поддаваясь собственным грешным желаниям. Только мне нет дела до них, когда он грубо меня заполняет, оттягивая волосы и почти кусая губы, приглушая громкий вскрик, который рвётся из горла. Мне плевать на муки совести, ведь только с ним я чувствую себя полноценной и живой по-настоящему, выгибаясь навстречу и царапая спину. Мне не важно, как сильно я буду проклята, пока губы снова шепчут его имя, а тело пронзает сладкая дрожь.

После он ложится рядом, восстанавливая дыхание. Не говорит слов о любви, не обещает, что мы всегда будем вместе… Потому что он не умеет врать, я же не желаю ложь слушать. Мне хватает того, что уже есть, а большего просить нет смысла. Мы оба прекрасно понимаем: так будет не вечно. Я никогда не смогу признаться маме, что больна собственным братом, а он по-прежнему в глубине души считает меня мелкой проблемой, но теперь моя «проблемность» совершенно в ином – как и я, не может избавиться от этой больной зависимости. Только это не любовь, просто потребность, которая исчезает сразу после того, как он покидает моё тело, оставляя пустоту в душе и неприятную горечь во рту.

А утром он уходит. Просыпаюсь именно тогда, когда хлопает дверь моей комнаты и внутри что-то обрывается, совсем как в детстве. Кажется, с каждым таким хлопком я медленно схожу с ума. Обнимаю себя руками и отсчитываю секунды до собственного безумия. Двадцать… десять… пять… Нет, не сегодня. Это просто усталость. Жаль… До боли закусываю губу и клянусь себе, что этого больше не повторится. Знаю, что вру, но именно эта ложь даёт облегчение. Я привыкла себя обманывать.

Вскоре всё случится вновь. Он снова придёт поздно и будет с немым упорством всматриваться в моё лицо, пытаясь отыскать там отголоски той боли, что показала ему лишь единожды… Но я не заплачу, потому что давно решила – он не увидит моих слёз. Слишком упрямая… слишком рано сошла с ума.