Ненормальная (СИ)

   Ух, ты, растерялась. Глазами хлопает, смотрит настороженно. И практически заметно, как шуршат в ее мозгу колесики и шестеренки: соображает, что сказать. Думала недолго. Выдала:

   - Понятия не имею. Как-то не успеваю подумать над этим, если честно.

   - А я очень много думал. И много чего хотел. И сейчас хочу. Рассказать?

   - Ой, Дим, может, не надо? Как-то уже страшно становится... - и не шутит, похоже. Испугалась, что ли?

   - Нет, Ань, расскажу, а ты пока подумай. Чтобы потом не говорила, что не предупреждал.

   И как прорвало: понесло, потащило куда-то в омут. Про все свои фантазии дурацкие рассказал, и про то, что во сне видел, и как захотел ее тогда еще, у бильярдного стола, и не мог обуздать воображение. И как сдерживался, чтобы лицо кому-нибудь не начистить, когда кому-то улыбалась, и как тосковал все это время, пока не виделись... Поняла она что-нибудь из этого бреда? Не факт, что все поняла, но подействовал он на нее, это точно. Оказалось, что завести ее можно и так - только словами о том, как на меня действует. Главное, не прекращать нести этот бред, этот поток горячечного воображения. Ждать, что скажет в ответ что-то разумное - бесполезно. Впервые, похоже, ей крышу снесло быстрее, чем мне, и выяснилось, что это еще более восхитительно. Знать, что твою женщину так будоражат только твои слова, что потребность в ней, что копилась так долго, оказалась вдруг нужной и небесполезной. Это превратилось еще в один вид наркотика: доводить ее до изнеможения, только рассказывая о своих желаниях. Где, естественно, на первом плане - она. Правда, услышать от нее в ответ что-нибудь вразумительное так и не смог, да и некогда ей было разговаривать. Только под конец, устав уже слышать вопрос, чего же она, все-таки, хочет, не удержалась. Притянула к себе, глаза в глаза, и выдала:

   - Дим, угомонись. Мне достаточно того, что ты рядом. - И выключилась. Оставив умирать одного. Теперь уже от счастья.

   Утро тоже обещало быть счастливым. Снова завтрак вдвоем. Жаль, пришлось переодеть ее, все-таки, в костюм сестры: не ходить же ей двое суток без одежды. Простыть может. Моя рубашка не в счет.

   Хихикнула на мою заботу:

   - Я думала, мужчинам нравится, когда женщина на кухне, раздетая и босая. Это ж классика.

   - Ага. Только не совсем точно. На кухне, беременная и босая. По-моему, так. - И тут накрыло осознанием. Черт, придется сознаваться. Чем позже скажу, тем сложнее будет.

   - Кстати, насчет беременной...

   В ответ - взгляд из-за дверцы холодильника. Вопросительный.

   - Ань, ты пьешь таблетки?

   - С какой стати? Я, как от тебя ушла, ни с кем не встречалась. - От этого признания на душе как будто посветлело. Но не так, чтобы очень.

   - Замечательно. Значит, ребенок будет точно мой. И я этому буду очень рад.

   - Ты о чем, Дим, какой ребенок?

   - В общем, Ань, в первый раз, когда ты еще спала, я вполне мог сделать тебе ребенка. - Чего уж ходить вокруг да около? Нужно сразу говорить, и все точки над "и" расставлять, пока запятые не появились. - И я буду рад, если это действительно так. - Ну, а чем не возможность зацепить, уже по-настоящему? Причем, чтобы раз - и навсегда. Чтобы не отделалась.

   Вот, а теперь можно ждать летящих сковородок, кастрюль, грома и молний. Да чего угодно. Главное - сказал. Потом уже все остальное добавим.

   - Серебряков, ты нормальный, вообще? Ты специально сутки ждал, чтобы я ничего сделать уже не могла? Или могла, но рисковать не стала? - Спокойно, главное, так отвечает, без криков и истерики.

   - Ань, я только сейчас сообразил. Но не переживай ты так. Ты ж давно детей хочешь, только никак не решаешься. Я ж тебя знаю.

   - Ага, а ты за меня все вот так и решил, да? Опять спросить меня забыл? Ты не охренел ли, Дима?

   - Охренел. Виноват. Только теперь уже поздно. Придется жениться. Помнишь, сама говорила, что детей вне брака рожать не стоит? Я тоже так думаю. Так что решай, когда пойдем писать заявление. - Голос-то спокойный, конечно, но внутри все дрожит от волнения. Все, конечно, просто и логично на словах, но не в нашем случае. Она замуж вообще не торопилась никогда, за меня - тем более. И ставить вот так перед фактом - ох, как смело. Можно нарваться на что угодно.

   - А с чего ты взял, что я соглашусь за тебя выходить? Нафига мне нужна такая семья, где все без моего спроса делается?

   - Ань, у тебя вариантов нет. Если все уже случилось - придется искать ребенку отца. А так как он мой, то никому другому я его воспитывать не позволю. А так, я вас буду обоих любить и оберегать. Тебя, наверное, все-таки больше. - Ну вот, в принципе, и в любви признался. Через задницу, конечно, все получилось, но лучше так, чем вообще никогда не сказать.

   - Обалдеть! Вот верь, после этого, людям. Ты понимаешь, что поступил, как последняя свинья?!!

   - Ань, я тебе во всем сам признался, сделал предложение, как порядочный человек, сказал, что люблю тебя, что в этом свинского?

   - Да пошел ты нахрен, Серебряков! Порядочный, тоже мне.

   Вскочила, вылетела в прихожую, обулась на лету, практически. Хлопнула входной дверью.