Ненумерованные письма маркиза Кюстина

– Я работаю вместе с инженером из наших. Левак, книжки пишет, – последние слова он произнес тоном, вроде бы – уважительным, но с другой стороны – отстраняющимся. Тот самый Е. Теодор, который отрицает русские газеты. Он как-то услышал по радио, как внучка или правнучка основателя современного иврита сказала, что ее не смущает фраза: «Има, эйзе кусит ат айом!» Так вот, он сказал, что первые три сайта перевели бы ее в соответствии с духом: «Мама, какая ты сегодня красотка!», – и на это никто не обратил бы внимания, а Izrus, я думаю, перевел бы ее буквально: «Мама, какая ты сегодня пизденка!» – и этим вызвал бы бурю откликов возмущенных пенсионеров о глубоком бескультурье местного общества. А вот в Zman.com эта фраза, может быть, вообще не попала бы, так как не несет смысловой нагрузки в деле борьбы с левой идеологией и, значит, зачем она вообще нужна на сайте?

– Есть там, правда, на Zman.com серия статей об ивритских идиоматических выражениях, – вспомнил Инженер. – Но зачем читателям Zman.com иврит? Читай себе наш бело-голубой сайт на внятном русском языке – и весь мир у тебя как на ладони! – Инженер улыбнулся, и улыбка его означала, кажется, что сам он стоит выше зманкомовской однозначности, но если бы Zman.com не было, его следовало бы выдумать.

– А есть ли у этих сайтов авторы со стилем, с собственным неповторимым почерком?

Инженер подумал немного и ответил с гордостью:

– Конечно. Например, госпожа Нелли Гутина. Я, между прочим, первые пять лет здесь жил в том же городишке с не вполне приличным названием, где она проживает и ныне, но, вот, ни разу ее там не встретил, – огорченно добавил он.

Мне показалось, что Инженер уже упоминал ранее имя этой госпожи во время совместных наших прогулок по нешелестящим страницам Интернета.

– Глаза и плечо? – осенило меня.

– Ну, да, – ответил Инженер.

Я был горд своей наблюдательностью, это ее книга с портретом автора на задней обложке рекламировалась на полях одного из сайтов.

Меня не волнуют женщины, но вглядываясь в их фотопортреты, я пытаюсь отгадать свойства их душ и сделать предположения о характере исходящих от них опасностей. В данном случае: штрих-код – вуаль для коленей; взгляд, под которым чувствуешь себя зайцем на асфальте; гладкой волной окатывающий плечо текст рецензии, – все это, показалось мне, оправдывало уверенную похвалу Инженера и соответствовало проходному порогу, высоко поднятому в моем вопросе.

Я спросил у Инженера, имеется ли в его библиотеке эта книга. Оказалось, что нет. Не было ее и в электронных библиотеках в Интернете. Инженер заметил, что книга издавалась на английском языке, что ее наверняка можно приобрести, и тогда я смогу прочесть ее самостоятельно, не полагаясь на его перевод, который может страдать неточностями. Но денег своих у меня не было, и как только Инженер вспомнил об этом, в глазах его зажглась пиратская непреклонность русского анархиста, презирающего частную собственность и авторские права. Он порылся в Интернете и вскоре нашел обширные отрывки из книги, опубликованные в русскоязычном литературном журнале.

Мы начали читать, и меня, признаюсь, очень скоро увлекла эмоциональность и напористость книги г-жи Гутиной, повела за собой не грешащая банальностями стилистика и интеллектуальный задор, русским женщинам присущий в гораздо большей степени, нежели их мужчинам. (Мысль об особой роли la femme в России была впервые высказана мне в Ярославле летом 1839-го года пожилой французской гувернанткой жены главы местной администрации, умной и наблюдательной женщиной, прожившей почти всю жизнь в России и в молодости дружившей с моей бабушкой, г-жой де Сабран).

Некоторые фразы текста были так очаровательно насыщенны, что напоминали мне взбитый белок. (О! Я хорошо помню из земной моей жизни, как выступает испарина на лбу женщины, поставившей целью добиться особой воздушности суфле и бисквитов, помню скребущий звук, производимый трением о дно стальной кастрюли энергично и быстро сжимаемой и расслабляемой большой конусообразной пружины; иногда нерасчетливо сильный нажим завершался глухим ударом деревянной ручки о метал сосуда!)

Другие фразы ассоциировались для меня с нимбом волос моей незабвенной матушки маркизы Дельфины де Кюстин, в сияющем ореоле которого изображена она в статье Википедии обо мне, и это последнее воспоминание усилило в моей душе чувство приязни к тексту. Чтобы не быть голословным, приведу для тебя, Господи, обширные отрывки из этой несомненно замечательной книги. Вот первый из них.