Ненужная королева. Начать сначала

Он был неприятным. Высокий лоб с залысинами блестел от пота, а из-под нависающих кустистых бровей сверкали маленькие, полные злобы глаза.

Жестокий и безжалостный. И судя по тому, как у меня кольнуло в груди, Лилия боялась его.

Интересно…

— Как ты посмела сюда явится? — зарычал он вместо приветствия.

Я же улыбнулась и, подойдя ближе, спокойно произнесла:

— И вам не хворать.

Он пошел красными пятнами и вскочил на ноги. Так рьяно, что стул из-под него отлетел в сторону и глухо ударился об стену.

Глава 10

— Мерзавка! — он ударил кулаком по столу, — как посмела ты снова вернуться в Сандер-Вилл.

— Соскучилась.

Каждое мое слово приводило его в еще большее бешенство. Я чувствовала ненависть с его стороны, раздражение, а еще страх. Он липкими брызгами скапливался и пульсировал вокруг него. Нет, этот пузатый боров ни капли не боялся хрупкой девчонки, больше похожей на тень, но ее появление чем-то мешало ему. Путало карты, заставляя трепетать от разочарования и опасений.

— Мой сын… — прорычал он, тыкая в меня коротким пальцем с тяжелым серебряным перстнем, — мне пришлось отправлять его в Столицу, потому что наши лекари оказались бессильны.

Уже интереснее. Я сомневалась, что скромница Лилия могла кому-то причинить вред, но что-то точно произошло.

— Надеюсь, он поправился?

Стоило только спросить, как глава Эберли буквально взорвался:

— Ты еще смеешь спрашивать?! Ты опозорила его на весь город! Променяла на заезжего мужика, а когда мой дурак отказался тебя отпускать и умолял одуматься, попыталась его отравить. А теперь спрашиваешь, поправился ли он?

В памяти у Лилии не было и намека на знания о ядах. Не травила она никого.

И на кого это она променяла сынка Главы? Уж не на Карла ли?

История принимала все более любопытный оборот. Мне захотелось сию минуту разобраться в происходящем, и разложить все по полочкам.

Я уже было шагнула к нему, намереваясь выпотрошить воспоминания, как это сделала с никчемным муженьком и его матушкой, но размеренный стук снаружи заставил остановиться.

Нельзя. Светлый достаточно близко, чтобы почувствовать вмешательство.

Пришлось сдержаться.

— Мне очень жаль, что так вышло, — извинения легко сорвались с моих губ. Пустые слова в которых не было ни капли искренности, — я ошиблась. Поэтому и решила вернуться домой.

— Домой? А у тебя он есть? Этот дом.

— У меня есть усадьба, доставшаяся от родителей.

Стоило только сказать об этом вслух, как маленькие глаза злобно полыхнули.

— Усадьба? — рассмеялся он, — ты разве не в курсе, что теперь она принадлежит твоему муженьку?

— Мы расстались полюбовно. И моя собственность вернулась ко мне.

У него задергался глаз.

— Слова не имеют значения! Должна быть бумага!

— Бумага?

— Да! — выплюнул он, — Заверенная старостой и печатью судьи. В которой сказано, что он возвращает тебе наследство.

Карл не знал ни о каком наследстве, как и его жадная мать. Иначе они бы уже давно примчали в эту усадьбу.

— Нет такой? Тогда можешь проваливать обратно к муженьку. Я не позволю тебе даже приблизиться к чужой собственности!

Кажется, я начинала понимать, кто тот добрый человек, который выдал Лилию за никчемного Карла. И догадывалась о причинах.

— Ах, эта бумага, — снисходительно улыбнулась, — эта есть.

Я запустила руку в пустой походный мешок, прихватила край вощеного листа в который когда-то были завернуты пироги и вытащила наружу.

— Вот, смотрите.

Глава Эберли вырвал сверток у меня из рук и поспешно его разгладил. Он таращился в пустой, промасленный лист, но видел нужные буквы, подписи и заветную печать. Все по закону.

Одутловатое лицо с трясущимся подбородком то белело, то становилось пунцово красным:

— Как…откуда…права не имел…мерзавец.

— Мой муж – прекрасный человек, но мы не сошлись характерами и решили расстаться друзьями, — я с улыбкой вспомнила, как еще совсем недавно сжимала цыплячью шею чахлого муженька, — Так что теперь я свободная. Возвращаюсь домой. В свою усадьбу.

Я забрала у него пустой лист, аккуратно свернула и убрала обратно в мешок.

Вмешательство моих сил было крохотным. На улице по-прежнему размеренно стучал молоток.

— Бред какой-то, — возмущенно выдохнул Эберли, — забирай свое барахло и катись из моего города, паршивка!

— Нет.

Его настрой изменился. Достопочтенный Глава солнечного Сандер-Вилла откинулся на спинку кресла и, скривив губы в жестокой ухмылке, легко перешел к угрозам:

— Не-е-т? Забыла, чем это может для тебя закончиться, ничтожество?

Есть вещи, которые нельзя говорить королеве.

Я все-таки переоценила свое терпение. И прежде, чем успела оценить последствия, подалась навстречу. Поймала полный ненависти взгляд и одним махом пробилась внутрь, грубо вычерпывая нужные сведения.

Глава 11