Ненужная семья (СИ)

К счастью, или наоборот, к сожалению, память у меня хорошая.

— Вот и чудесно. Возьмите всё приготовленное и угостите своих соседей. Надеюсь, они не побрезгуют.

— Нет, что вы! У нас многие стараются им помогать, и Мария никогда не отказывается, только благодарит.

— Вот и замечательно.

— Но Алан Даниилович… — Надежда почему-то не уходит, а неуверенно замирает в дверях. — Может, всё-таки не нужно? Я могу всё убрать в холодильник…

— Зачем? — смотрю на женщину.

— Вдруг Руслан Аланович проголодается. Там же только разогреть… — начинает и осекается, вспоминая, что Динара категорически против «разогретой» еды.

Только я сильно сомневаюсь, что сын будет сам себе что-то греть. А ждать, пока «молодой барин» проголодается, чтобы подать ему, больше никто не будет. Хватит! Нечего устраивать мне тут показательные голодовки. Не хочет есть — пусть сидит голодным. Может, в следующий раз умнее будет.

— Надежда, я уже сказал, что вы можете забрать всё приготовленное. Иначе мне самому придётся всё выбросить.

— Хорошо. Я поняла. Можно я тогда и правда заберу?

— Моё разрешение вы уже давно получили.

— Спасибо вам, Алан Даниилович.

Надежда бесшумно закрывает за собой дверь, оставляя меня одного в рабочем кабинете.

Открываю ящик стола, достаю распечатки и ещё раз просматриваю безликие факты. Вроде всё ясно, но вместе с тем они не дают полной картины. Мне хочется знать больше: счастлива ли Яся, любит ли своего мужа, и многое другое. Но в то же время я боюсь узнать, что своего мужа она любит так же, как когда-то любила меня, и мою душу разрывает на части от воспоминаний, которые я так и не смог забыть. Наверное, всё-таки не стоит ради своего интереса лезть в чужую семью, тем более свою я так и не смог построить.

Но, как назло, перед глазами возникает образ Кнопки. Жизнерадостная, открытая, смелая девчушка по сравнению с моим сыном выглядит такой настоящей, такой живой, что сердце сжимается в комок от мысли, какой могла быть моя семья, если бы всё сложилось иначе.

Странно, что они гуляли одни. Я бы ни за что не пропустил такую прогулку.

Запрещаю себе думать об этом, но богатое воображение мгновенно рисует картинки, где я гуляю в парке, катаюсь на детской карусели, а рядом сидит Кнопка с горящими от восторга глазами и развевающимися на ветру кудряшками. А внизу нас ждёт Яся…

Нереальность картинки настолько завораживающая, что я не хочу её отпускать.

Дверь в кабинет резко распахивается, и на пороге появляется Руслан. Хмурый, с вечно недовольной физиономией.

— Зачем нужна прислуга, которая не выполняет свои обязанности? Её нужно уволить! — требует, и я отчётливо слышу в интонации характерные нотки его матери.

— Вот когда будешь платить сам за чужую работу, тогда и будешь распоряжаться.

— Я голоден!

— И? Тебе полгода и нужна мамкина титька?

— В доме нет еды!

— Ужин был приготовлен вовремя. Ты отказался есть. Ещё вопросы?

— Ты решил заморить меня голодом, как выгнал из дома мать? — пытается манипулировать.

— Будешь разговаривать подобным тоном, составишь ей компанию.

После «незабываемой» встречи в парке, охрана получила чёткие распоряжения: шлюхам не место в моём доме, и Руслан оказался свидетелем моего приказа.

— Я так и сделаю! — огрызается. — И… и подам на тебя жалобу!

— Давай, — разрешаю, не проявляя должного интереса к таким пафосным заявлениям, на что сын громко хлопает дверью.

Может, это, конечно, слишком жестоко, но Руслану давно не пять лет, и пора уже смотреть на мир реально, а не жить иллюзиями.

Звоню Яну и прошу обеспечить безопасность Руса, но так, чтобы тот не видел за собой «слежки». Пусть почувствует «прелести» свободы.

— Если не будет прямой угрозы, вообще не лезь, — выдаю инструкцию и устало тру лоб.

— Решил поучить жизни? — ухмыляется Ян.

— Пусть поучится немного. А-то привык, что маменька ор устроит, и папа все проблемы решит. Вот пусть попробует сам.

— Не рано?

— Ян, пацану четырнадцать! Я свои первые бабки заработал в этом возрасте, а он ждёт, пока ему тарелку с супом под нос поставят.

— Красиво жить не запретишь, — беззлобно подшучивает надо мной Ян.

— Вот пусть посмотрит, чего стоит это самое «красиво».

— Хорошо. Я понял. Ещё что-нибудь?

Хочу спросить про Ясмину, очень хочу, но не позволяю себе этого делать.

— Пока всё.

— Отчёт по факту?

— Если не будет ничего серьёзного, давай утром. Надо поработать. И Ян…

— Слушаю.

— Русу никакого алкоголя и прочей дряни.

— Обижаешь.

Сдав ребёнка в надёжные руки, полностью ухожу в работу, но постоянно ловлю себя на том, что нет-нет да и возвращаюсь мыслями к Ясмине…

— Не смотри на меня так…

— Как?

— Так, — ещё больше смущается.

— Не закрывайся. Ты прекрасна, — шепчу и касаюсь губами нежной кожи на шее, растворяясь в блаженной эйфории.

— Алан… — Ясмина выдыхает моё имя и трепещет подо мной.

Меня опять накрывает, и я до безумия хочу её. Снова.