Ненужные подарки

Очнулся он в просторной белой комнате. Судя по светло-голубому небу за окном, был уже день. Судя по белому постельному белью с печатью — это была больница.

Минут через двадцать в палату пришел его сосед — разговорчивый веселый мужчина лет шестидесяти пяти.

— Очнулся, миллионер? — весело спросил он и подмигнул.

— Уже не миллионер, — вздохнув, ответил Семен Аркадьевич. — Я же так понимаю, меня из-за денег по башке шибанули?

— Ага, — невесть чему обрадовался сосед. — Повезло, что утром полицейский уазик мимо проезжал. Нашли тебя, в больницу привезли. И деньги твои нашли, и негодяя того, кто тебя по башке ударил и деньги украл. Он тебя пас, между прочим! А ты даже не заметил…

Семен Аркадьевич усмехнулся.

— Надо же! А разве в жизни так бывает? Случайно проезжали мимо, случайно нашли… И деньги случайно нашли…

— Да не случайно, — перебил его сосед по палате. — Ты же вечером домой не вернулся. Вот невестка твоя и заволновалась. И в полицию позвонила, объяснила и про миллион, и про то, что ты пропал…

Невестка? Сердце Семена Аркадьевича, уже уставшее биться за нелегкие пятьдесят восемь лет, больно кольнуло в груди.

— А чего ты замер? — удивился сосед. — Есть же у тебя невестка?

Семен Аркадьевич, нехотя, кивнул. Хотя невестки у него уже не было.

День тянулся долго. Спать днем дисциплинированный Семен Аркадьевич не привык. К тому же — ужасно болела голова, да и сердце постоянно давало о себе знать.

А еще он переживал. За самых родных — которые уже вторые сутки ждут его дома. В мисках на полу он всегда оставлял воду и молоко — так что от жажды ни Бимка (хорошо, что он запустил его в дом), ни Мурка не умрут. Но они же, наверное, голодные? На столе Семен Аркадьевич не оставляет даже печенье (из-за вредной и прожорливой Мурки), все прячет в холодильник. А они ждут его, возможно даже волнуются…

А сын не волнуется, он про то, что Семен Аркадьевич едва не погиб, даже не знает… А вот невестка волнуется. Кто бы мог подумать!

И вновь кольнуло сердце. Очень больно! А может — это совесть таким образом пытается до него достучаться? Ведь виноват он, очень перед ней виноват! Вот почему она так усмехнулась позавчера в учительской? Потому, что у Семена Аркадьевича, уже почти пенсионера, в деревне нет отбоя от невест. А у нее, совсем молоденькой, женихов там нет, и не будет. Поскольку все молодые перебираются в город.

А как же все исправить?

Сосредоточиться не давала болтовня не в меру разговорчивого соседа. Он — то говорил по мобильному телефону с женой, которая, судя из разговора, тоже была учительницей. Начальных классов. Теперь она дорабатывала последний учебный год и собиралась уходить на пенсию. И вместе они мечтали, как летом переедут жить в деревню, заведут козу и посадят двадцать соток картошки. Зачем им вдвоем столько картошки, Семен Аркадьевич не знал, и всеми силами старался не подслушивать чужих разговоров. Получалось плохо.

Потом приходил врач. Его он осмотрел быстро, поскольку Семен Аркадьевич отвечал на его вопросы четко и по-существу. А вот у постели соседа он провел почти час… Сначала, вздыхая, вежливо слушал болтовню соседа, а потом вдруг и сам начал ему жаловаться. Про климат, который ему совершенно не подходит. Про то, что его друг зовет его в Краснодар. Про то, что в Краснодаре продается чудесная квартира, и если бы он прямо сейчас продал бы свою гостинку (то есть — долю в квартире со своим санузлом), то мог бы смело покупать квартиру на юге и переезжать прямо сейчас… Но гостинку не покупали — под ипотеку она не подходила, а такая большая сумма в наличных была далеко не у всех…

***

Ближе к вечеру приехала… Лика!

— Как вы? — спросила она, заходя в палату.

— Ты зачем здесь? — кряхтя, спросил Семен Аркадьевич, садясь на кровать.

— Поесть вам привезла. И сказать, чтобы не волновались: и Мурку и Бимку я покормила. Я знаю, где вы ключ от дома оставляете, — покраснев, сказала она.

И на саму Лику, и на сумки, которые она привезла, Семен Аркадьевич смотрел удивленно. Затем он, решившись, спросил:

— Лика? А зачем ты мне помогаешь? Я же тебе жизни не давал! Я же тебя с сыном своим поссорил! Не нравилась ты мне… А теперь вот — даже не знаю… Хорошая ты! Помирить тебя с моим оболтусом?

Лика отвернулась к окну. Не глядя на него, ответила:

— Не надо. Уже не хочу…

Семен Аркадьевич кивнул, с удивлением замечая, что сердце в груди стало болеть чуточку меньше.

— Хорошая ты, — повторил он. — А хотела бы ты в город переехать? У моего соседа по палате жена — учительница начальных классов — на пенсию уходит. Тебя бы на свое место пристроила, я договорюсь. И жениха себе здесь легче найти, чем у нас…

Лика криво усмехнулась. В городе нужно было снимать жилье, и накопить как минимум на несколько месяцев вперед.

Словно прочитав ее мысли, Семен Аркадьевич добавил:

— А врач наш гостинку продает. Говорит, деньги нужны срочно и наличными. Поэтому он подешевле отдаст. Как раз в миллион уложимся, за вычетом налогов. Ну как, согласна?

Лика молчала, но было видно, что хотелось бы ей этого безумно. А значит — это его шанс хоть как-то искупить свои грехи!