Ненужные стихи

Но главным уроком

                                   было открытие —

убит за смех

                       Франсуа Вийон.

Он жил, как верят

в большого бога,

до самого дна принимая боль.

Он так смеялся, что было больно,

смеялся над всеми,

                                  кто царь и бог.

Нелепо думать,

что время смоет,

что горе эпохи —

                             эта казнь.

На нас сухими глазами смотрит

его насмешливая тоска.

Теперь попробуй,

                               если хватит,

такую правду в себе добыть,

когда

           скорее умрут, чем хвалят

тупую силу

                     вождей толпы.

Но не избавиться от привычки —

голову в плечи, когда пора,

когда не победу в борьбе предвидишь,

не славу,

                а мертвую сталь топора.

И пусть твои зеленые смотрят

легко и прямо, как на любовь,

уже оскалены волчьи морды,

и когти хищников над тобой.

                 Ты оглянись,

                 вокруг тебя

                 проходят стада зверей,

                 и каждый жаждет крови твоей.

Но не бойся,

это только иллюзия действий,

неправильный сон,

                                  обман,

                                               суррогат.

Ты помнишь,

                       тебя учили в детстве:

человек человеку —

                                  друг, товарищ и брат.

Июнь 1967

Начало поэмы

Микалоюсу Константинасу Чюрленису

…И тогда он подумал —

с такой большой горы

я сразу увижу всю эту

планету и всех людей…

1

Обживаю квартиру,

слова по местам расставляю.

Обживаю.

                  От холода – паром дышу.

Это древняя тяжба.

                                  Я реставратор.

Я древнюю тяжбу,

                                 как разбитую амфору,

                                 на ладонях держу.

Я смотрю на портреты всех,

                                                 инерцию преодолеваю,

обживаю шаткий,

                                бумажный дом,

и сидит головастик,

                                   дует на одуванчик

на бугре

               в Каунасе, в доме твоем.

Одиноко. Ночь.

Одиноко стучат составы.

Одиноко ревут изюбры

                                         в тайге.

Одиноко растут горы.

Закрыты ставни.

Ни один человек

                              не думает о тебе.

Нужно вспомнить,

                                 какая была пропорция

кожаных туч и солнечного тепла,

и какая сказка

                         шла по просеке,

одиноко,

                неизбежно, как время, шла…

А там, на востоке

                               уже блестят декорации,

надевают парики,

                             накладывают грим,

и розовый франт

                              над статистами куражится.

Начинается

                     первое действие

                                                  большой игры.

2

По краю сцены, пропасти,

                                              в бой

в заученном ритме

пройдут персонажи,

и будет плакать над их судьбой

младенческий голос

                                    твоей сонаты,

и будут лететь

                         ее листы

слезами,

               крупным дождем,

                                               снегом,

и будет вечно она нести

свой крест

под скупым

                      жемайтийским небом.

За все обиды твоих людей,

за пьяные травы

                             без конца и края,

за малых птиц

                          в большой беде

ты принимаешь

                            должность Икара.

Ведь кто-то должен упасть за всех.

Ты факел.

                  Жертва во имя света.

Пройдешь по ступеням горя наверх

и бросишь руки свои