Ненужный

— Витяй мой, конечно, не семи пядей во лбу, но воровской закон знает. С самого малолетства по этой дорожке пошел, — продолжала она. — Гнидой никогда не был и не будет. С таким характером ему самое место старшим на скваде быть.

Чего-то еще рассказывать о племяннике было бы лишним. Скорее всего они и так это знали. Ее Витяй не последней шестеркой в скваде был, во многих делах отметился. Такие люди «на улице» всегда на виду.

Первый зашевелился тот, что справа сидел. То ли кашлянул, то ли высморкался. Шумно вздохнул и лишь после этого пробасил:

— Не по чину его еще на сквад старшим ставить. Салабонист больно. Пусть еще годок в подручных походит, а там посмотрим…

Женщина вздохнуло. Прозвучало, как приговор, не подлежащий обсуждению. Вдобавок, таким людям и возражать не хочется, ибо для жизни может быть опасно. Правда, она думала иначе.

— Все верно. Ветер еще в голове гуляет и жало в заднице, — согласилась Камова, показывая, что признает правоту Старшего. — Только где же ему тогда воровского опыта набираться? К тому же разве на сквады нужно старого пердуна ставить? Там как раз такой и к месту будет.

Сделал небольшую паузу, словно дух переводила. Сама же за реакцией Старших следила. Может они передумают.

— Что еще хотела сказать? — когда она в грудь воздух набрала, ее перебил самый старый.

Камова вздрогнула. Вот и все, значит. Ей сказали, что пора и честь знать. Уходи, мол.

— Еще…

Переступив на месте, она незаметно улыбнулась. Она так просто отсюда не уйдет. Не на ту напали.

— Есть один малец, сирота, лет двенадцати — четырнадцати от роду, — решила она с козыря зайти, раз по-простому не получилось. — Ко мне случайно притулился…

Со стороны Старших чувствовалось недоумение, быстро переходящее в раздражение. Ведь, ей доступно объяснили, что место старшего у трёх не для ее племянника. К чему она еще рассказывает о каком-то пацане? Совсем с головой не дружит?

— Вчера узнала я, что этот малец имеет Дар, — женщина быстро к главному перешла, понимая, что и так по самому краю ходит. — Понимаете, к чему я клоню?

Дураков среди них явно не было. Оба хорошо представляли, что такое будущий маг в твоем ближнем круге. Сирота с магическим даром, вообще, мог стать подарком небес, даром Божьим. Главное, дать ему понять, кому он всем обязан. А потом, когда юный маг наберет силу, то…

— Точно шило, — вдруг хрипло рассмеялся один из Старших. — Словом так кольнуть можешь, что рад не будешь. Будет твоему племяннику место смотрящего над трёхами. Но за все косяки с него по полной спрашивать станем. Насчет пацана же думать станем. Сначала все про него обстоятельно расскажи: кто таков, чем дышит, отчего сиротой стал… Ты сидай рядом, Катюха. Чай, долго говорить будем.

Удовлетворенно хмыкнув, женщина шагнула вперед. На еще одно кресло наметилась, что чуть в стороне стояло.

— Значит, уважаемые, зовут его Рафи, — начала она рассказ, восстанавливая в памяти все, что знала об этом странном пареньке.

[1] Василий — простонародное название собора Василия Блаженного

[2] Успенский — самый большой колокол собора Василия Блаженного

[3] Партак — на криминальном жаргоне обозначает татуировку

[4] Матрешки — в данном контексте женщины в домах терпимости, пришедшие из села. Самая низшая и малооплачиваемая категория проституток.

[5] Банковские — самые дорогие проститутки, элитная категория, как правило, образованные, имевшими свое жилье. Название получили за счет того, что брали плату банковскими ассигнациями, а не монетами

Глава 14

* * *

Камова на минутку задержалась у зеркала, поправляя прическу. Непослушный локон снова выбился из укладки, придавая ее строгому образу озорные, веселые черты.

— Вот так лучше, — пробормотала она, довольная получившимся. Из зеркала на нее смотрела моложавая женщина с высокими скулами, прямым греческим носом и большими карими глазами. Чуть поджатые губы, ровный чистый лоб без единой морщинки — все это еще больше усиливало нужный эффект. — Очень хорошо…

Ожидаемый сегодня гость был не простым человеком, отношения с которым в эти непростые времена стараются холить и лелеять. Господин Фельми. заслуженный магистр магии, пусть и на почетной пенсии, по имперской табели о рангах равнялся целому генералу или статскому советнику по гражданской службе. Но, пожалуй, гораздо важнее было другое: Генрих Карлович учительствовал в Санкт-Петербургской императорской гимназии и тем самым мог поспособствовать в одном важном деле.

Сомневаться в помощи этого человека не приходилось. Ведь, еще в бытность хозяйкой салонов с «веселыми» девицыми Камова помогла ему выпутаться из одной очень нехорошей истории, которая точно бы положила конец всей его педагогической карьере. К тому же, что было еще страшнее, уничтожила его брак с дочерью одного из имперских министров, известного весьма крутым нравом. Словом, господин Фельми был перед ней в неоплатном долгу, отчего время от времени она и обращалась к нему за специфическим услугами.