Ненужный человек

Поместье Вуд-Хилл располагалось в нескольких километрах от шоссе. Еще издали я заприметил здание, представляющее собой особняк, построенный двумя веками ранее. Черепичная крыша, горгульи, украшающие фасад, узкие вытянутые окна и несколько статуй, окружавших здание подобно каменной страже.

Такси остановилось у входа.

– Мы прибыли, – сказал водитель.

Я протянул ему деньги, поблагодарил за прекрасно выполненную работу, после чего покинул транспортное средство.

Вокруг ни души. Ветер трепал листву на деревьях, флюгеры на крыше издавали противный скрип, и все вокруг говорило мне о том, что я здесь лишний. Странное ощущение. Даже явившись на собственную казнь, я чувствовал себя ненужным.

Подойдя к входной двери, я робко постучал в нее. Никакой реакции не последовало. Тем временем за моей спиной такси развернулось и торопливо покинуло территорию поместья. Я постучал еще раз. Спустя несколько минут дверь отворили. На пороге стоял невысокий худощавый мужчина лет шестидесяти. Он носил густые седые усы и черный фрак, а осанка была такой ровной, будто бы ему никогда в жизни не доводилось сгибать спину.

– Чем могу помочь, сэр? – произнес он.

– Доброе утро. Меня зовут Дик Коул. – Я растеряно переминался с ноги на ногу. – Меня направила сюда Трудовая Комиссия. Мне предписано принять участие в ликвидации себя самого.

– Ясно. – Он равнодушно посторонился, тем самым приглашая меня в дом. – Прошу, входите.

Я повиновался.

Очутившись в довольно просторном холле, стены которого были завешаны разного рода картинами, я слегка напрягся. Весьма наглядный шик данного поместья внушал непонятный мне страх, вызванный не столько целью моего визита сюда, сколько некоторой таинственностью антуража.

Захлопнув дверь, мужчина произнес:

– Прошу, следуйте за мной.

Наши шаги отражались эхом. Мне показалось, что в поместье кроме меня и этого странного господина нет больше никого.

Мы вошли в зал, в центре которого стоял стол. Стол был убран по всем правилам торжественного приема гостей. Белая скатерть, изысканные столовые приборы. Мужчина жестом пригласил меня присесть на самый крайний стул.

– Простите, а здесь еще кто-нибудь есть? – решился я задать вопрос.

– Конечно. Гости в скором времени спустятся сюда к завтраку. Не беспокойтесь.

– Подскажите, а с кем мне можно будет обсудить вопрос относительно моего прибытия?

– Хозяин поместья ответит на все интересующие вас вопросы. Прошу, дождитесь его. – Мужчина равнодушно осмотрел всю комнату, после чего удалился, оставив меня наедине с моими мыслями.

Иногда кажется, что все вокруг летит к чертям, рушатся судьбы людей, сменяются настрои общества, а ты, в тоже самое время, обеспокоен лишь своей участью и тем, что совершенно не понимаешь, как жить дальше. В тот момент я пребывал именно в таком состоянии. Мне не хватало ясности, не хватало более-менее четкого представления о будущей жизни, о том, какими будут мои последние минуты, и что в этот момент на мне будет надето.

Я осмотрелся по сторонам. Выдохнул. Слегка расслабился. Не стану лукавить, но почему-то мне подумалось, что все внезапно может перемениться в лучшую сторону. Такое иногда случается, когда остаешься в тепле и уюте, в некотором предвкушении событий. Вообще человек не может жить без надежды, она всегда находится возле него, валяется под ногами, и ему приходится спотыкаться об этот жалкий комочек и верить в какие-то глупости.

Раздался легкий звон колокольчика. Распахнулись двери в другом конце зала, и в помещение постепенно стали входить люди. Они разговаривали между собой, улыбались и шутили, рассаживались по своим местам, изредка удостаивая меня взглядом.

Во главе стола оказался худощавый гладковыбритый мужчина лет пятидесяти. Волосы на висках покрывала легкая седина, а улыбка была такой широкой и приветливой, что казалась до невероятности фальшивой. Он подозвал к себе лакея и что-то прошептал ему на ухо. Тот удалился, и уже спустя минуту в зал начали заносить еду.

Я с жадностью наблюдал за всей этой процессией. В животе урчало, слюна бессовестно выделялась, и мне стало казаться, что со стороны я похож на бульдога, который сидит высунув язык и пачкает им все вокруг.

Голод – сильное чувство.

Апогеем всего этого парада блюд был вынос длинного подноса, накрытого крышкой. В нем было метра два, не меньше. Похоже, завтрак этих господ может плавно перетечь в обед.

Теперь расскажу немного о самих гостях. Их было человек двадцать. Мужчины и женщины. Все одеты в белые одежды, с вышивкой какого-то небольшого символа на груди. Среди них были люди как почтенного, так и более молодого возраста. Они общались друг с другом, будто бы старые друзья. Гул не умолкал ни на минуту. В глазах блестел огонек, какое-то подобие азарта и настоящего восторга от происходящего здесь.

Я сидел в стороне. Видимо, мой стул был приготовлен заранее, поскольку являлся единственным ненужным никому из присутствующих.

– Господа, выпьем за начало славного дня! – изрек наконец человек во главе стола, и все разом опрокинули рюмки чего-то красного себе в рот.