Ненужный. Начало пути (СИ)

Рафи, едва не физически чувствовал, как шанс начать совершенно другую жизнь становился все более и более призрачным. Если не достать денег на вступительный взнос в гимназию, то о судьбе мага можно было забыть. В добавок, он ощущал, как на ее шее медленно, но неуклонно затягивается удавка Голицыных. Эти твари, похитившие сестру, его точно не оставят в покое. Они снова придут, защититься-то и нечем.

— Тогда лучше пока на «дно» залечь, пока все не успокоится. Прикинусь нищим оборванцем и за из их домом послежу. Глядишь, сестру смогу увидеть или даже поговорить… А если волыну взять? Снаряжу пули помощнее, сделаю на наконечниках пару косых надрезах, и здрасте…

На «разжевать» весь этот бред ему так и не удалось. В голове вдруг так Голос рявкнул, что парнишка неожиданностиаж на корточки присел и глаза по пятаку сделал.

«Взбодрись, дружище! — Друг снова напомнил о себе, как всегда сделав это самым неожиданным способом. — Хрен с этими деньгами, сами добудем столько, сколько нужно! Главное по плану действовать. Верь мне, мы еще всем им задницы-то скипидаром намажем…».

— Скипидаром? Зачем? — не сразу понял Рафи. Друг иногда так мудрено говорил, что не сразу и разберешь.

* * *

Ночь, словно по заказу, выдалась безлунной. В центре, на проспектах, где газовые и новомодные электрические фонари стояли, ещё более или менее светло было. Если же свернуть в переулок или зайти подворотню, то, вообще, беда. Темень здесь такая стояла, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Идешь и трясешься, чтобы на булыжниках мостовой не поскользнуться и шею не свернуть.

Словом, самое то, чтобы наведаться к одному торговцу за деньгами. Выбирать, честно говоря, особо не приходилось. Спроси любого в столице, кто самый богатый, и получишь один и тот же ответ — Макар Силыч Могута, магнат и промышленник, купец первой гильдии. Именно он владел привилегией на производство самоваров всех мастей и размеров с красовавшимся на боку штемпелем «Поставщик Его императорского Величества».

За большие капиталы тот имел прозвание Золотой Могута. На улице сказывали, что он каждый день есть и пьет с золотой посуды, одевается в золотые одежды и золотые перстни с медальонами носит с полпуда весом. О его гуляниях, вообще, целые песни складывали, а потом на ярмарках на забаву людям распевали. Мол, на свои именины или Святую Пасху купец разом снимал всю Торговую улицу с её двумя десятками трактиров. На тысячу рублей заказывал всякой еды, питья и зрелищ, которыми всех без разбора потчевал день и ночь напролёт. А после упившихся вусмерть выносить и вывозить едва успевали…

— Что-то боязно… Больно уж непростой человек, — осторожничал Рафи. Такого дела он ещё не проворачивал. Опасно слишком, к бабушке не ходи. — Это не кошелек у раззявы на рынке тиснуть. Тут могут запросто все кости переломать, а потом в реку выкинуть. Может что-то попроще попробуем? От этого и правда хлопот много будет.

Рафи в добавок вспомнилось, что про этого самого Могуту много и всякой мерзости рассказывали. Кое-что их услышанного даже язык не поворачивался повторить. Особенно часто болтали про его охоту, которую, правда и охотой то называть не хотелось. Ведь, там он со своими сыновьями и дворней живых людей гонял. Привозил должников, разных бродяг и просто своих обидчиков в ближайший лесок, где и отпускал с Богом. Сам же со своими людьми, выждав немного, пускался вдогонку. Шум тогда поднимался такой, хоть святых выноси: палили из ружей и револьверов, били в барабаны, стучали в колотушки, орали, как резанные. Когда же ловили бедолаг, то смертным боем били. Девок все чаще прямо в лесу на травке раскладывали и пользовали. Хотя и мужиков тоже бывало. «Всеядный» и жадный до этого дела Могута был: мог и девку оприходовать, и мужика, и даже некоторую скотину. Еще и прихвастнуть этим любил. Мол, сила в нем могутная…

Друг при этой мысли тут же на дыбы встал. Таким отвращением от него полыхнуло, что Рафи чуть с ног не свалился. Чувствовалось, что за живое задело:

«Тем более этого пидорка проучить нужно. Да ему не самовары делать, а нужники чистить, причем голыми руками и бородой! Так что, братишка, даже думать не будем. Именно этого любителя животных, б…ь, и потрясем. Обществу одолжение сделаем».

Рафи кивнул. Видно было, что Друг уже «настроился» и менять свое решение не собирался.

— Когда пойдем? Сегодня, к примеру, ночь дюже, как хороша. В такой темноте легко во двор проберемся. Собачек бы только успокоить прежде. У него, сказывают, волкодавы настоящие образины, с теленка ростом, запросто человека перекусывают…

Выдал это и замолк. Ждал, что Друг скажет. Наверняка что-нибудь хитрое придумает. У него столько задумок, что только диву даешься. Может предложит цыган с медведями нанять и к Могуте отправить, может донос жандармам на него написать, а может еще что.

Но Друг снова смог его удивить, предложив уж совсем невероятное.

Когда молчание затянулось, Рафи заерзал.

— Так что делать будем? Может подкоп выкопаем прямо в его подвал?

Голос сразу же отозвался, откровенно заржав при этом: