Ненужный персонаж

Андрей Терехов Ненужный персонаж

– Следующая! – кричит Юра, уныло рассматривая в зеркале свое свежевыбритое, но усталое лицо.

Дверь со скрипом открывается. В отражении появляется девушка лет двадцати пяти, которая хромает на правом сломанном каблуке. По кардигану рассыпались бурые пятнышки, короткие волосы взъерошены. Посетительница замирает на полпути к одинокому, но гордому столу из кокоболо, и приоткрывает губы.

– Простите, ох…

– Что это за раненая птица? Я надеюсь, у вас не кровь на кофте?

– Дружинина. Яна. Нет-нет, я испачкалась, наверное. Я… Я должна была быть к 7, но…

– А как это относится к шестидесяти девушкам в коридоре?

– Что? Я…

– Вы свободны, птица.

Яна хмурится и чуть разводит руками.

– Я же не по своей вине.

– Летите, дорогая моя, летите.

Она сглатывает, поднимает и опускает ладонь, будто не находит слов, и хромает прочь. Тянется к дверной ручке, но вдруг замирает.

– Пожалуйста.

– А?

– Ну почему я должна уйти? Я… я не виновата, что опоздала.

– Смотрите сами. Вы будете замечательно смотреться с конвоем из дронов охраны.

Юра доходит до стола, бухается в мягкое кресло. Яна настороженно смотрит на мужчину и все еще держится за ручку.

– Гуревич! – орет Юра. – Давай следующую! Опоздуниц гони в шею, достали уже!

– По-прежнему напоминаю, – раздается гнусавый голос из интеркома, – что мы живем в том тысячелетии, где можно пользоваться средствами связи.

– Пожалуйста. Я хорошая актриса.

Юра достаёт из стола лосьон: молча выливает на ладонь и растирает. Хлопает себя по щекам несколько раз – безуспешно пытается взбодриться. Яна принюхивается.

– Хорошие пти… актрисы не опаздывают. Да и вообще не ходят на пробы в такие фильмы.

Дверь за спиной Яны дёргается и чуть приоткрывается. Она от неожиданности вжимает голову в плечи, но в следующую секунду упирается ногами в пол – так, что войти в комнату можно лишь сдвинув Яну.

– Мне это снится, наверное, – шепчет она и добавляет громче: – Вам жалко пяти минут?

Раздаётся гудение, Юра подозрительно смотрит на девушку, она на него. Снаружи стучат в дверь, и тут же звучит детский голос:

– Мам! Это твой ребёнок, которого ты наверняка забыла забрать из садика. Мам! Это…

– Предлагаю поговорить с птенцами снаружи, – замечает Юра. – И, не мне судить, но вы бы чип коммуникационный поставили б, что ли.

Дверь за спиной Яны снова дёргается. Раздаётся настойчивый стук. Яна судорожно роется в сумочке, вытаскивает телефон и раз за разом промахивается по нужной кнопке.

– Вы эту штуку из музея украли? – интересуется Юра.

– Да что же это, – Яна наконец принимает вызов. – Алло? Малыш, я на пробах. Потерпи, пожалуйста… Что? Вечером погуляем, хорошо?

Дверь за спиной Яны беспрерывно дёргается.

– Малыш, я знаю, что тебе скучно. Ма…

Юре надоедает это концерт.

– Гуревич! Вызови дрона!

Яна с отчаянием смотрит на Юру, но все ещё держит сотовый у уха. В дверь стучат.

– Малыш, я перезвоню. Я… Я…

Яна сбрасывает вызов, облизывает губы и обеими рукам хватается за ручку сумочки.

– Ну? Улетаете сами?

Яна шагает к Юре, не отпуская сумочки.

– Почему вы не можете меня прослушать? Я хорошая актриса! Вы понимаете, сколько уже вот так выгоняли меня, будто я… будто…

Дверь за Яной приоткрывается, но тут она шагает назад и с грохотом, ладонью, её захлопывает. В лице Яны отчаяние. Юра не выдерживается и улыбается, сам не зная, почему.

– Птица с характером.

Яна прикусывает губу.

– Именно.

– Гуревич! – поразмыслив несколько секунд, орет Юра. – Железяк обратно! Красны девицы пусть ждут! Ломятся, как бараны, честное слово!

Юра расслабляется в кресле, а Яна, напряженная до предела, все стоит, будто не верит в удачу.

– Дружинина?

– Д-да. Яна Дружинина.

Юра переключается между проекционными мониторами. Яна неуверенно идёт к стулу посетителя и на полпути оглядывается на дверь. Та неподвижна.

– С… Г… М… Отсортировать по алфавиту.

– Дружинина, – повторяет Яна.

– Да помню, помню. Д… С… В… отсортировать по имени.

Юра находит анкету, скептически вытягивает губы, читает.

– Театральный кружок в школе… Дерматоморфинг… Это у каждого второго. А эта внешность настоящая?

Яна вжимает голову в плечи.

– Я не помню. На паспорте настоящая была.

Юра читает дальше, затем опускает монитор и внимательно, с неподдельным интересом смотрит на Яну. Та нервно разглаживает юбку на коленях.

– То есть вы снялись у шикарного режиссёра, но вашего персонажа вырезали?

Яна вежливо, но грустно улыбается.

– Я хорошая актриса.

Юра подпирает кулаком щеку и читает дальше, будто анекдот.

– Почему такой перерыв?

– Дети… Развод… Но я хорошая актриса.

Юра трёт глаза и поднимает взгляд к потолку.

– Гуревич! Сделай кофе, что ли! Тот, что обезьяны гадят! – Юра смотрит на Яну. – Ладно, дерзайте.

Яна вжимает голову в плечи.

– Ч-что?

– Начинайте, говорю.

Яна ещё больше сутулится.

– А больше никто?..

– А вам ещё кто нужен? Берлинский симфонический оркестр? Кроме меня в таком режиме никто не работает. Да и я уже… Вы пробоваться будете или нет?