Ненужный персонаж

Яна, не моргая, смотрит на Юру. Тот в нетерпении стучит пальцами по столу, и, чем дольше молчит Яна, тем громче Юра барабанит. Вдруг Яна меняется: улыбается открыто и счастливо, ногу закидывает на ногу и подаётся левым плечом вперёд. Лицо ее свежеет, округляется, вокруг носа проступают веснушки — Яна становится похожа на восторженную девочку-подростка.

— Ты не представляешь! Иду я, значит, мимо концертного зала, а там шум, свет, музыка. Ну, я и…

Юра машет руками.

— Стоп, машина.

Яна поникает, лицо ее меняется обратно, и только веснушки еще долго не сходят с кожи, будто звезды с рассветного неба. Юра трёт глаза.

— Вот… Вот как вы думаете, сколько из коридора так покажут?

Яна молча отстраняется.

— Все, — отвечает за нее Юра.

— А знаете, сколько людей мне так говорят с детства? Все! Но я хорошая актриса. Я… Я…

— Какая разница? Я дерматоморфинг один вижу, а мне характер нужен. Яркость. Типаж. Где это? Ой, все, летите.

Юра машет руками, Яна растерянно глядит на него.

— Пожалуйста… Ещё раз? Я не настроилась, я…

Он наклоняет голову вбок, как попугай.

— Серьёзно? Уходите. Я вас прошу. У-хо-ди-те.

Яна смотрит на него так, будто ей дали хлёсткую и незаслуженную пощёчину. Медленно встаёт и, хромая, втянув голову в плечи, идёт к двери. На полпути она останавливается.

— Да уйдёте вы или нет? — в раздражении бросает Юра.

Яна резко поворачивается с лицом немолодой, уверенной, довольной жизнью дамы и швыряет на стул сумку. Та переворачивается, содержимое веером разлетается по полу. Яна на секунду замирает, затем берет себя в руки и, виляя округляющимися бёдрами, идёт к столу. Красиво наклоняется влево и вправо, поочерёдно снимая туфли и бросая их вниз, переставая хромать. Из правой, сломанной, туфли на пол вытекает струйка крови.

— Ты? Ты не представляешь. Иду я, значит, мимо концертного зала, а там шум, свет, музыка. Ну, я и заглядываю внутрь. И все от сцены отворачиваются, и смотрят куда?

Яна лихо садится на стол, наклоняет голову и ее волосы растут, волной стекают вниз.

— На меня. Потому что я…

Волосы Яны светлеют, качаются перед лицом загипнотизированного Юры.

— Потому что я… я…

Раздаётся гудение снизу. Яна вздрагивает и смотрит на пол, где разбросаны ее вещи и где сотовый с жужжанием, кругами, ездит по паркету. Юра прокашливается, с трудом отводит взгляд от волос Яны.

— Мам! Это твой ребёнок…

Яна тихо слезает со стола и подбирает телефон. Организм ее возвращается к исходному состоянию с небольшим рассинхроном: правое бедро еще крупнее левого, правая половина волос еще светлее левой.

— Малыш, пожалуйста. Ма… Где? Ну я же тебя просила подождать! Ма… Иди домой. Какой ещё туман? Домой, сейчас же. Я скоро буду.

Яна заканчивает вызов и с раздражением, которое лично к Юре не относится, смотрит на мужчину.

— Угу, оценил, — кивает он. — Дерматоморфинг гениальный, быстрый. А все равно не то.

— Да почему?

Юру наклоняется вперёд, собирает пальцы в щепотку и приоткрывает рот. Тишина.

— У меня в голове вата, — Юра сглатывает и переключается на ор: — Гуревич! Где кофе?! Ты его дыханием варишь?! И давай следующую!

— Да почему не то? — с заметной обидой спрашивает Яна.

— Нарочито.

— Вы издеваетесь?

— Дамочка, полегче. Да, нарочито. Увы… Собирайтесь, прошу вас, мне надо посмотреть остальных.

- 'Дамочка'? 'Птица'? Вы себя-то видели, сударь?

Юра мрачнеет.

— Так, мне это уже надоедает. Хотите с дронами уйти?

— Жажду.

— Ок. 'Птица'. Будет вам дрон.

Юра поднимает глаза к потолку, собираясь заорать, но Яна вдруг хватает что-то с пола и швыряет в сторону мужчины. Дрязг, звон стекла. В спину Юры ощутимо дует.

— Да пошёл ты со своей охраной.

— Выкинуть вас лично?

В кабинет стучат, ручка поворачивается. Яна резко поднимает стул для посетителя и кидает в дверь. Грохот, испуганный крик снаружи. Яна, злая, страшная, но со своим обычным лицом, с обычной внешностью, поворачивается к Юре и коршуном нависает над ним.

— Выкинь. Попробуй.

Они пристально смотрят друг на друга. Дверь дёргается, в дверь колотят, но, видимо, на этот раз уже заело замок. Юра опускает взгляд, и лишь тогда Яна отворачивается. Она нарочито медленно собирает вещи и так же, медленно, преображается: делается спокойной и радостной, бросает весёлый взгляд на мужчину.

— А теперь как?

Юра фыркает. Поднимает руку и снова фыркает.

— Гуревич! Следующую пока не веди! Кофе только сделай уже! Как человека тебя прошу!

Яна добирается до туфель и с удивлением смотрит на правую, из которой натекла кровь. Юра этого не замечает, только озадаченно кивает самому себе, пока выводит проекцию договора и кидает на сторону посетителя.

— Условие одно: ехать сейчас. Актриса рассорилась с режиссёром, все стоит из-за одной дуры.

Яна замирает.

— Сейчас ехать и сниматься?

Он трёт глаза.

— Вам роль нужна или нет?

Яна сглатывает и пристально смотрит на договор, парящий неоновым призраком над столом из кокоболо. Она приближается, читает. Облизывает губы, приоткрывает рот. Поднимает указательный палец, чтобы поставить подпись — и тут раздается гудение.

— Мам! Это твой ребёнок…