Необдуманное желание

– А… – я выдохнула. Беременной быть в такой ситуации, в которой мы сейчас с Дэйном находимся, было бы крайне некстати. – А откуда ты знаешь про неё?!

– Твой дракон узнал об этом, когда просканировал тебя через ректора, но он… ему пришлось соврать о том, что ему ничего не известно о происхождении твоей силы. Он не хотел и тебя тревожить, и чтобы это создание узнало о том, что ему уже многое стало известно.

Было неприятно услышать про то, что муж мне соврал и при этом врать продолжал всё это время. Но, зная обо всём, я понимала, что Дэйн поступил абсолютно верно. Фее я не доверяла. Может, и хотели они с Мэйри добра всем, вот только методы их не заслуживают уважения, а наоборот, одного лишь презрения и порицания, как по мне.

– Ладно, – я кивнула ему. – Через сколько мне спуститься?

– Часа нам хватит. А ты пока, – дракон кивком головы указал на подол платья, – сходи переоденься, да отдохни немного. Думается мне, что в ближайшее время нам всем будет не до отдыха.

Глава 46

– Вот, зря вы так, – недовольно пробурчал голос феи в моей голове, когда я поднялась на второй этаж особняка и поплелась в сторону спальни Дэйна.

– Что зря? – устало переспросила я, хотя уже знала ответ на свой вопрос.

– Не доверяете нам с Мэйри. Между прочим, она всё это время, пока он перерождался, приглядывала за ним. Заботилась о нем… Она была ему как мать!

– Давай обойдемся без этой патетики и высокопарных слов о родителях, детях и заботе. То, что кто-то приглядывает за кем-то, что кто-то кому-то там мать или заботился всю жизнь – эти фразы вообще ничего не значат. Родитель – это тот, кто относится к своему чаду как к равному, окружает любовью и, замечу, уважением! А утаивать что-то, думать, что только его точка зрения верна, и насильно вести своё чадо по тому пути, который родитель ему выбрал… Не делает родителя хорошим. Вот вообще ни разу. Свобода воли, выбора – это то, что дается каждому от рождения. Родители, которых действительно заботит судьба их ребенка, должны давать советы, помогать, подставлять плечо в трудных ситуациях, но ничего не навязывать: ни свои ценности, устои, ни мысли или желания. Нет в этом ничего правильного. И так поступают только дурные самодуры и эгоисты. Так поступали и вы всё это время. Вы считали, что только ваше мнение было верным и утаивали от Дэйна всё. Манипулировали им, заставили его убить жену… Вы поступали мерзко и гадко. И не делает вам чести, что вы о нем в детстве заботились: нос утирали или рассказывали сказки на ночь. Так может и чужой человек сделать. Потому что ему плевать на будущее этого ребенка. Забота и ласка — это, бесспорно, прекрасно, но, как по мне, не мешать ребенку стать личностью, вот что все недооценивают. Также вы, прикрываясь великими целями, творили не пойми что, испортив жизнь Дэйнмаэрану, заставив его страдать и мучиться. И, как мне кажется, от ваших действий стало только хуже. Если бы вы рассказали ему сразу всё правду, возможно, вы бы уже давно справились с Эрмайэр’дэром и жили в мире. Но вы продолжаете настаивать на своём. Так что – нет, я вам не верю. И Дэйн был прав, когда меня не посвятил в свой план. А я сейчас не пойду слушать его, потому что не хочу, чтобы ты узнала о нем и рассказала Мэйри. Пусть мне и сильно не нравится неизвестность, но я хочу, чтобы мой муж зажил уже как нормальный дракон, избавился от гнета всяких больных на голову Богов и… фей!

Да уж, та, что называет себя Мэйри, и эта «королевишна», застрявшая внутри, знатно меня взбесили. Сейчас, уже немного упорядочив все данные, осознав масштаб их деяний и трагедии, которая случилась из-за их действий, я готова была, если бы могла, придушить их голыми руками.

Последнее слово я буквально выплюнула и чуть ли не с ноги открыла дверь в спальню Дэйна, перед которой застыла, желая договорить свою пламенную речь.

В этой комнате всё было, как любит Дэйн – ничего лишнего, только самое необходимое. Темно синие тканевые обои с серебристыми вензелями, большая кровать с высокой мягкой спинкой под небольшой нишей, пара прикроватных тумб, комод, ковер с толстым ворсом серебристого оттенка, гардины из белой и синей ткани, низкий мягкий пуф, да пару дверей, вот и всё. Даже на потолке не было никакой люстры – он был разноуровневым: лампы и светодиодные ленты были искусно вделаны прямо в него, создавая интересные световые эффекты, приподнимая визуально и без того высокий потолок.

Заметив на темном покрывале кровати белый конверт, я, захлопнув дверь, подбежала к нему и, схватив его, со всего маха буквально рухнула на пуфик. Покрутив немного в руках конверт, но так и не увидев никаких надписей, вскрыла его и погрузилась в чтение:

«Моя ал’лая, если ты читаешь это письмо, значит всё-таки была вынуждена бежать одна на Землю, и мне не удалось придумать иной план, кроме как тот, в котором мы вынуждены разделиться.