Необдуманное желание

– На это я всегда согласная… – пробормотала я нечленораздельно, оглядывая его голый торс, скользнув взглядом с мощной широкой груди, по тонкой талии с рельефными кубиками до того места, где начинался пояс брюк. – На это я всегда готовая…

Нервно сглотнув, когда он подошел к кровати, я потянулась за ним следом, очарованная, расстегивая на ходу пуговицы на замшевой курточке. Мне даже было сейчас плевать на всю романтику, которой должен был бы быть окутан наш первый раз, и на то, что он вдруг так резко передумал. Я действительно была готова его сама изнасиловать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но Дэйн взял… и просто прошел мимо кровати! Замерев на месте, ничего не понимая, я проследила, как он дошел до дверей на балкон, широко их распахнул и, обернувшись, сказал:

– Полетаем? – и за его спиной появились ослепительно белые крылья. Раскрывшись, они озарили уже полутемную комнату своим перламутровым сиянием.

– Полетаем… – обреченно, расстроенно пробормотала и пошлепала к нему, застегивая обратно пуговицы. И застегнула теперь я их все, аж до самого горла! Облом! Птица «обломинго», я бы даже сказала, «осчастливила» меня противным воплем, пролетела мимо и продемонстрировала одно филейное место…

Когда я подошла к мужчине, он, подхватив меня на руки, тут же взлетел, и, поднявшись метров на сто, мы понеслись вперед над береговой линией.

– А куда мы летим-то? – когда мы уже значительно удалились от города, уточнила я.

– Это не так далеко, – загадочно ответил дракон. – Мы совсем скоро будем на месте. Можно было и телепортироваться, но тогда ты бы не увидела всю красоту того места. В закатных лучах оно вчера мне показалось просто удивительным, когда я мимо пролетал. Мы как раз успеем…

Не знаю, успели мы или нет, но то, что уже совсем скоро предстало перед моим взором – не просто очаровало меня, оно меня околдовало!

Свет от Ирии, местного солнца, заходящего за горизонт и исчезающего в безграничном океане, и тусклый от только выходящих на темнеющее небо Илии и Уилии – двух лун, красной и голубой, смешались воедино. Океан от этого света окрасился миллионом красок и мерцал волшебным цветом. И уже этот свет отражался на скалах крохотной бухты, над которой мы зависли. Уж не знаю, из какого камня, какой породы была та скала, но она искрилась, переливалась, словно огромный драгоценный камень… И, отражаясь от воды, искрящийся свет скалы заливал разноцветными лучами бухту с белоснежным песком, пальмами и цветами, покрытыми каплями воды от небольшого водопада, будто жемчужинами. Крохотный райский оазис в сказочном мире.

Да, окажись я сразу там, внизу, точно бы не оценила всей этой красоты, а лишь прикоснулась только к её части. А так, сверху, видя, как всё это возникает и окрашивается новыми красками, переливается… я будто стала частью этого волшебства.

И Дэйн, видя мой взгляд, моё восхищение, то с каким нескрываемым и неподдельным восторгом смотрю, продолжал висеть в воздухе, чтобы я успела насладиться всем этим видом. Только когда Ирия уже практически окончательно скрылась за горизонтом, он начал медленно опускаться в бухту.

Приземлившись, он поставил меня на траву, нежно улыбнулся, и внезапно с последними лучами Ирии, которая будто напоследок одарила его своим благословением и озарила его фигуру, Дэйн преклонил колено и, взяв меня за руки, произнес:

– Софи, моя ал’лая, моё сердце, ты согласишься стать моей женой? – его голос сейчас сливался с шумом волн, настолько он был трепетным, волнующим и тихим. Но в то же время он затронул меня и был подобен шторму. У меня перехватило дыхание от нахлынувших чувств. Внутри всё, даже душа, сжалось с крохотный комочек, и горячие слезы потекли по щекам, но я их даже не почувствовала.

Сиреневые глаза напротив в обрамлении черных густых ресниц – вот что волновало меня в этот момент, в них я видела отражение себя, и я ощущала эмоции Дэйна, что клокотали, бурлили внутри него. Безграничная любовь. Нежность. Страсть. Будто звезды на темном небе, они светили мне так же ярко…

Мой прекрасный мужчина: заботливый, любимый, ласковый, чуткий – я могла дать ему множество эпитетов, но всё равно их всех было бы мало. Ведь настоящие чувства невозможно выразить и описать словами.

А пока я хватала ртом воздух, не в силах ничего сказать, он, продолжая удерживать мои ладони одной рукой, как будто боялся меня отпустить, прикоснулся другой ладонью к своей обнаженной груди, и в том месте ярко вспыхнул белоснежный свет. И, когда он спустя мгновение отнял руку от груди, на ней лежал тонкий и неимоверно изящный, выполненный будто из горного хрусталя, браслет с вкраплениями капель серебристого металла.

– Ты станешь моей ал’лаей? – повторил он свой вопрос, немного перефразировав, и я, поняв, что слишком долго молчала и заставила его волноваться, сначала просто кивнула, а потом рухнула на колени и, заливаясь слезами, прошептала:

– Да…