Необъявленная война (СИ)

Рука соскользнула с бортика, опустилась под воду и провела по бедру. Гермиона закрыла глаза и дотронулась кончиками пальцев до чувствительного места. Она сделала несколько легких движений и ненадолго замерла, прежде чем продолжить, погружаясь в фантазии с головой, представляя себе ласковые руки Драко и его горячее дыхание на губах. Отдаваясь ощущениям с таким наслаждением, что пылало все тело. Не просто пылало — требовало своё.

Гермиона чуть прикусила нижнюю губу и снова замерла, стараясь продлить удовольствие, и вдруг услышала знакомый низкий голос:

— А теперь представь, что вода — это я…

Сердце Грейнджер подпрыгнуло. До невозможной высоты. Щеки запылали еще сильнее.

«Ма... Малфой».

Она стыдливо открыла глаза — прятать их глупо. Он здесь. И отрицать это невозможно. Осталось лишь принять вызов. Хотя бы постараться... Глаза не лгали — неизвестно откуда материализовавшийся Драко с палочкой в руке смотрел на нее, находясь неподалеку, прямо в ванной.

— Но как ты вошел? — срывающимся голосом спросила Гермиона и скрестила руки на груди в нелепой попытке закрыться от жадных глаз. — Я же заперла дверь. Открыть её магией невозможно.

— А я здесь давно, — Драко слегка привстал, положил палочку на бортик и повернулся лицом к Гермионе. Из воды стали видны грудные мышцы, и он медленно направился к ней, говоря тем же негромким и низким голосом: — Не ты одна соблазнилась горячей ванной, Грейнджер. Удивительно, как совпали наши желания. Как только я погрузился в воду, ты открыла входную дверь.

— Но я не увидела тебя! — воскликнула Гермиона и безотчетно расцепила руки, погружая их в горячую ванную. — Ты прятался… — и даже не заметила, что сказала это вслух.

— Иногда разговор — удивительная вещь, — Драко старался не отводить взгляда от лица обнаженной Грейнджер, повторяя про себя: «Только глаза в глаза. И не набрасывайся на нее как голодный зверь! Ты еще не готов, ты проиграешь…» — Одного он удивляет вопросами, другого — ответами, хотя тот отлично их знает. Невидимые чары в моем деле — полезная штука. И я решил, что так будет интереснее.

— Так ты всё это время... подсматривал? — с возмущением спросила Гермиона и едва не выскочила из воды. Но вовремя спохватилась и, лишь слегка дернувшись, прибавила: — Это нечестно!

— Опять твоя идиотская честность? — Малфой усмехнулся. — Только между нами, Грейнджер… Гриффиндорка, может, и звучит храбро, но слизеринец — куда честнее. Мне плевать, что это неправильно, потому что это охренеть как восхитительно выглядит!

Драко стоял совсем рядом, но не трогал Гермиону. Вместо этого он хищно, с вызовом, смотрел ей в лицо и, собрав волю в кулак, приближал свои губы на расстояние вдоха.

Грейнджер задержала дыхание. Еще совсем чуть-чуть… И обратного пути не будет. Не будет терзающего воображение расстояния между ними. Останутся лишь глупые игры на грани. На пределе. Вид обнаженного Драко — так близко — волновал еще сильнее, чем в первый раз.

— Почему же ты остановилась? — прямо в губы. Не отводя глаз. — Продолжай.

— Нет, — упрямо и мягко.

— Нет? Тогда скажи, о ком ты думала? Только честно.

— Ни о ком. Это не важно. Всё. Не смотри... так, — Гермиона зарделась.

— Ты лжешь и нарушаешь свои же правила. Мы же договорились: не жульничать, — шепотом произнес он, и его дыхание все так же ласкало губы.

Гермиона почувствовала, как снова покраснела.

— Это не считается, ты не должен был подсматривать, — смущенно и тихо проговорила она.

— Считается. У меня считается. И разве я мог оторваться? Я же не идиот! Я всё видел. Эти губы... — взгляд серых глаз скользнул по ним. — Грудь… — спустился ниже. — Бедра… — застыл между ними. — Всё это… хочет меня.

— Нет! Нет… нет… — Гермиона слабо качала головой.

— Некоторые девушки любят говорить «нет», и только болваны принимают это всерьез. Особенно после таких откровенно прекрасных ласк, — Драко ясно вспомнил лицо, пронизанное наслаждением. Взгляд застыл на полуоткрытых губах, минуты назад искушающих своим изгибом и неосознанными движениями.

И внутри будто что-то толкнуло.

Малфой больше не мог говорить, он горячо впился своими губами в губы Гермионы. И ему показалось, что он целует ее впервые.

Потому что это… она.

И магия это понимала.

Его кровь… Она не жгла, она подгоняла его, подстрекала. Словно демон, шептала на ухо запретные для Малфоя слова. Но он запомнил это табу с первого раза.

И Драко затыкал себе рот поцелуем. Его вкус, будто жидкое пламя, растекался по горлу, когда их языки — уже не робко — касались друг друга. Этот поцелуй отличался от прежних. Никакой сдержанности. Полет двух сердец на грани отчаяния и желания. Неприкрытого. Обнаженного. Как оголенный провод из ощущений. На коже. Под кожей. Нерв...

Драко чувствовал нагое тело, и разум почти перестал ему подчиняться. Какой контроль, если кровь диктует свои условия?! Если толкает в бездну, словно палач. В теплой воде Гермиона казалась Малфою почти невесомой, почти околдованной, почти его...

И когда она с нескрываемым жаром обхватила его ногами, он для себя решил: