Необязательная страна

Когда Буш ушел со своего поста, Ирак действительно выглядел так, будто находится в стадии восстановления. Стратегия генерала Дэвида Петреуса в форме Устава по борьбе с повстанческим движением и наращивание войск в 2007 году повернули явное поражение в войне к более благоприятному исходу. Когда пришел Обама, в Ираке было относительно спокойно. Повстанчество прекратило свое существование, Аль-Каида в Ираке стала делом прошлого, а между шиитами и суннитами установился хрупкий мир.

Однако появились черные тучи, предвещавшие бурю. Правительство Ирака безнадежно погрязло в коррупции и действовало неэффективно. Мы частично были ответственны за этот провал, вначале в спешном порядке сломав иракское государство, а затем дав Ираку конституцию, подтвердившую конфессиональные разграничения, и одновременно потребовав подавляющего большинства до сформирования правительства – что могло бы быть достигнуто обещанием контроля над большими правительственными сферами перспективным союзникам, которые могли извлекать для себя выгоду, если посчитали бы это целесообразным. Но даже в таком случае иракским политикам потребовалось полгода грызни после выборов 20 марта 2010 года для того, чтобы сформировать правительство. Ирак скатывался куда-то в сторону, единство и мир становились недосягаемыми.

По мнению многих, проблема заключалась в Малики. С момента прихода к власти в 2006 году он показал, в разное время и разными способами, свою неэффективность и диктаторские замашки. Он вышел из самой маленькой из трех шиитских политических партий, аль-Даава, и для достижения власти вынужден был опираться на поддержку смешанного политического блока, состоящего из шиитов, суннитов и курдов.

Его периодические контакты с шиитским активистом клерикалом Муктадой аль-Садром беспокоили многих, но в целом американские власти находили способы работы с ним. Пару раз он даже смог приятно удивить Америку своими смелыми действиями. Никто не посчитал ошибкой, когда весной 2008 года Малики возглавил нарождающуюся иракскую армию и вошел в пригородный район Багдада Садр-сити, а потом южный город Басра для того, чтобы выбить и нанести поражение так называемой армии Махди, личным силам Садра из числа шиитских ополченцев.

Но все говорили, что Малики не подходил на роль лидера, который был нужен Ираку¹⁴⁵. Он слабый управленец¹⁴⁶, а его авторитарный стиль отталкивал от него даже его собственных шиитских (и курдских) союзников¹⁴⁷. Малики – ярый сторонник шиизма, недовольный многолетним притеснением шиитов суннитским диктатором Саддамом Хусейном. Когда Малики впервые появился на политической сцене, он открыто приветствовал шиитской шовинизм и говорил о мести суннитам – в отместку за десятилетия плохого обращения с шиитами. Он привечал шиитов не только на гражданской службе, но и в высших кругах армии и полиции. Ираку нужен был руководитель, который ратовал бы за примирение. А взамен он получил того, кто раздувал религиозный пожар.

Обама посчитал бесполезным тратить время и усилия на этот провальный проект. Не ожидалось получения никаких больше достижений – картина не собиралась становиться картиной в более розовых тонах. Сохранять в Ираке свое значительное присутствие, поощрять Малики и поддерживать его альянс с суннитами уже не обещало никаких дивидендов.

Военные США хотели остаться подольше; генералы беспокоились относительно скатывания Ирака в открытый конфликт. Но они эксплуатировали старые победы, полученные за счет роста численности войск, и пели дифирамбы новым иракским силам безопасности. К тому же Обаме еще приходилось думать о войне в Афганистане. В итоге – по образу и подобию того, что повторилось в последней стране, – он принял риторику военных о достигнутых успехах за чистую монету и объявил, что ситуация в Ираке хороша настолько, что возможен уход Америки оттуда.

Политика в отношении Ирака была передана вице-президенту – он должен был контролировать наш уход. Байден хорошо знал Ирак. Он внимательно следил за развитием событий там со своего кресла в качестве председателя сенатской комиссии по иностранным делам. Его предсказание в 2006 году (сделанное совместно с ветераном внешней политики Лесли Гелбом) о том, что Ирак не выдержит сочетания ведущего к децентрализации возрождения шиизма и курдской автономии и вынужден будет расколоться на этнорелигиозные части и что Соединенным Штатам не следует этому мешать, произвело тогда фурор¹⁴⁸. А сейчас он был назначен следить за опрометчивым американским уходом, который мог сделать реальностью его предсказание. Он не был сторонником стратегии противодействия повстанчеству (ни в Ираке, ни в Афганистане), а в Белом доме он ратовал за то, чтобы покинуть Ирак – и чем скорее, тем лучше¹⁴⁹.